Отсутствие жениха вызвало острое разочарование Ксяолян, но ей ничего не оставалось, как смириться с тем, что их встреча откладывается. Она нашла себе ночное пристанище в спокойном месте степи, а утром приняла участие в мужских состязаниях под видом безусого подростка, стремясь прослыть своей среди монголов и приблизиться к Джучи-хану. Многочисленность степных родов, прибывших на Курултай, позволяла ей скрывать свою личность и притвориться безвестным монгольским юношей.

Охваченная восторгом от собственной лихости, младшая сестра генерала Тао мчалась наперегонки с ветром по степи в конных скачках, припав к гриве своего верного буланого коня. Опасность ничуть не пугала её. Она только возбуждала ещё больше её горячую кровь и делала счастливой.

Решительность и сноровка позволила Ксяолян прийти первой к финишу. Она показала лучшие способности также в стрельбе из лука, и даже в единоборстве сумела отличиться, умело поставив подножку своему противнику. Генерал Тао по праву мог гордиться своей сестрой как лучшей своей воспитанницей.

К несчастью Ксяолян, во время борьбы шапка упала с её головы, косы рассыпались по плечам и один из стражей стана киданей тут же опознал её.

– Это китайская лазутчица! – закричал он, показывая на неё пальцем. – Та самая, которая разведывала все наши секреты и передавала их генералу Тао!!!

Ксяолян тут же схватили два сильных монгола и поволокли её к кагану Арваю. В большом шатре Арвая молодой хан оторопел, увидев связанную любимую, а Ксяолян получила возможность первый раз увидеть деда Джучи, от которого зависела их совместная судьба. На неё пристальным немигающим взглядом уставился высокий старик с длинной бородой и высохшей кожей. Она его не слишком интересовала, и он равнодушно сказал стражам:

– Удавите её кожаной петлёй и бросьте тело в степи на растерзание волкам.

Все приближённые кагана одобрительно зашипели и закивали головами, соглашаясь с решением своего владыки. Из них один только Джучи-хан восстал против смертного приговора отважной девушке.

Он бросился на колени перед возвышением с роскошными коврами и с волнением сказал:

– Дедушка, эта юная китаянка не разведчица, а моя невеста, которая пришла в наш стан повидаться со мной. Если тебе нужно кого-то казнить в назидание, то казни меня, а её не тронь!

Каган Арвай с удивлением посмотрел на любимого внука и неодобрительно произнёс:

– Похоже, любовь лишила тебя разума, Джучи! Всей степи известно, что сестра Тао Наня шпионит в его пользу.

– Дедушка, я обязан Ксяолян жизнью, – не сдавался молодой хан. – Именно она спасла меня от стаи тигров, которые напали на меня у реки.

Это сообщение изменило ход мыслей старого кагана.

– А вот это похвальное дело! – одобрительно проговорил он и более благосклонным взглядом посмотрел на Ксяолян.

– Ещё осмелюсь сказать, что я – простая китайская девчонка – выиграла сегодняшние состязания и мне полагается награда, – дерзко вздёрнула подбородок сестра генерала Тао, ничуть не показывая своего страха перед высокопоставленными киданями.

– И чего ты желаешь? – осведомился у неё старый каган, озадаченный её напором.

– Отдай мне в мужья Джучи-хана, – последовал ответ.

– Иметь шурином непобедимого китайского полководца Тао будет весьма полезно для моего внука. Что ты думаешь об этом, Сугэде? – повернулся с вопросом повелитель киданей к главному шаману, после некоторого размышления.

– Каган, небесные тела возвестили мне, что брак, заключённый в этом году будет весьма счастливым для Джучи-хана! – торжественно возвестил шаман Сугэдэ.

– На этом и порешим, – хлопнул себя по колену каган Арвай, разом избавившись от всех своих сомнений. – Я пошлю сватов к генералу Тао и одновременно начну переговоры о мире.

Он преподнёс богатые дары Ксяолян, признавая в ней невесту своего внука, и хотя не позволил Джучи-хану отлучиться вместе с нею из своих владений, но предоставил ей почётный эскорт, несмотря на её возражения, что ей не требуются телохранители.

– Ты теперь невеста будущего кагана киданей! – торжественно возвестил старый Арвай.

Ксяолян поняла, что возразить кагану в этом случае – значит, обидеть его и потому позволила степнякам проводить её на границу с Китаем. По дороге она гадала, чем умилостивить брата, чтобы он не бранил её за самовольную отлучку и согласился на мирные переговоры с последующей её свадьбой с внуком кагана.

Вопреки опасениям девушки её старший брат не сделал ей замечания за очередное длительное отсутствие. Он явно был озабочен чем-то другим, и выглядел настолько мрачным, что Ксяолян не осмелилась заговорить с ним о браке с Джучи-ханом. Она начала было рассказывать о результатах своей поездки в тыл врага и Курултае в стане кагана Арвая, но Нань резким движением руки приказал ей замолчать.