— Иди уже, — хмыкнул я, — а мы… Мы понаблюдаем… Ни пуха…

— К чёрту! — надо сказать, что это как-то двусмысленно прозвучало в её исполнении…

Дверь за нашей краснокожей распутницей закрылась, и мы прилипли к мониторам…

Смена закончилась в восемнадцать ноль-ноль. Но Васисуалий, к большому удивлению его напарника, вместо того, чтобы идти и вкушать заслуженный отдых остался на рабочем месте.

Буркнув, что этот его трудовой героизм ни в коей мере не освобождает его от обязанности произвести оговоренные выплаты в связи с его отлучками в первой половине дня, угрюмый напарник убыл в расположение.

Найджел остался наедине с собой. Минут пятнадцать он медитировал, с целью получения более плотного контроля над звериной стороной своей натуры.

Он вполне справедливо считал, что медицинские препараты и прочая нажористая химия, это, оно, конечно, хорошо. Но и духовное спокойствие, достигаемое через медитацию, может оказать в некоторых случаях нешуточную поддержку.

Выйдя из медитативного состояния, он осознал, что больше ничего уже сделать не может сверх того, что уже сделано, и что теперь ему предстоит надеться только на собственные возможности.

Для пущей уверенности, он в самый последний момент перед выходом принял пакетик пилюль, изготовленных чаньскими узкоглазыми фармацевтами.

Эти пилюли гарантировали железную несгибаемую стойкость и продолжительную неутомимость.

Дополнительная уверенность в себе ему сейчас никак не повредит, здраво рассудил агент.

А то, действительно, несмотря на все предпринятые меры по обеспечению своего полного превосходства в противостоянии с хрупкой и внушаемой девчонкой, внутри нет-нет, да и начинал шевелиться червячок сомнения в собственных силах.

А никаких сомнений допускать нельзя. Он непременно одержит победу.

Так, занимаясь до последнего самоуспокоением, Найджел на слабеющих отчего-то ногах выдвинулся по направлению к оговоренному месту встречи.

Чувствовал он себя, всё равно, как то неуверенно. Внутри ворочались бесформенные опасения и нехорошие предчувствия.

И даже сладкие картины безоговорочного сексуального и морального доминирования над этой девчонкой не спасали его от тягостной неуверенности.

Не смотря на то, что всё, вроде бы, продолжало идти по плану, его интуиция пыталась донести до него простую и понятную мысль: «Что-то уже явно пошло не так!»

Но, не смотря даже на это, Найджел, влекомый алчностью, похотью и безумной уверенностью в том, что уж у него всё будет хорошо и что всё у него получится, неуклонно приближался к месту назначенной встречи.

Ну, вот он уже и на месте. Бросив беглый взгляд на хронометр, он вскользь про себя отметил, что до назначенного срока остаётся ещё три минуты.

Где-то далеко, за поворотом этой галереи его ухо уже улавливало знакомый перестук каблучков…

И он внезапно понял, что через эти три минуты жизнь его необратимо изменится.

И это обескураживающее понимание обрело какую-то особенную остроту и пронзительность, когда он увидел выходящую из-за поворота Лизу.

Найджел с замиранием сердца смотрел на приближающуюся к нему Елизавету. Он снова на миг ощутил ту внутреннюю неуверенность, что предопределяла его неминуемое поражение в предстоящей схватке.

— Отступать уже некуда, — подумал агент, — пусть я и не в лучшей форме сейчас, но у меня есть все шансы на успех, — он продолжал себя уговаривать, хотя в глубине души и понимал, что всё это как-то несерьёзно, — в конце концов, я мужик, или где?

И он, с некоторым облегчением ощутил, как внутри обеспокоенно заворочался его внутренний альфа-самец, благодаря которому он одержал бесчисленное количество побед над самыми разными женщинами в жарких и изнурительных постельных дуэлях.

— Мы победим! — Найджела омыла тёплая волна поддержки, исходящая от его внутреннего «я», от этого самого альфа-самца, много раз помогавшего ему сминать волю к сопротивлению даже у самых своенравных и гордых женщин и приводить их к полной покорности.

Так что, когда Елизавета подошла к нему, глаза его снова горели, и он, после недолгих мгновений слабости был опять уверен в себе и своём безоговорочном превосходстве.

— Я рада, что ты не забыл обо мне, — эти слова, произнесённые жарким шёпотом подошедшей к нему девушки, всколыхнули в нём волны противоречивых эмоций.

Тут была и радость от того, что она стремилась к нему, и страх того, что ему это приятно. Да вообще, там было много чего намешано. Но, надо было отвечать, ибо промедление с ответом грозило утерей инициативы.