Я встретил его взгляд и придал своему лицу выражение глубочайшей заинтересованности. И да, мне же действительно было интересно.

— Дело в том, молодые люди, что мои контрагенты передали мне запечатанный пакет, — он покрутил в руках толстый конверт из плотной желтоватой бумаги, — в котором, вероятно, и содержится интересующая вас информация, но…

— Но что? — я перевёл свой взгляд на пакет в руках старьёвщика, — какие-то дополнительные условия?

— Да, — подтвердил мои предположения Хефин, — люди, предоставившие нам этот пакет, поставили дополнительные условия.

— Какие?

— Получить этот пакет может лишь тот, на кого среагирует вот этот амулет, — и он с ловкостью бродячего фокусника извлёк, буквально из воздуха, небольшой костяной диск.

— И как он должен среагировать? — заинтересованно спросил Эконно.

— Если нужный человек коснётся этого диска, — пояснил старьёвщик, — то диск начнёт светиться зелёным светом.

— Я подозреваю, что мы совсем не те люди, — сказал я, примерно догадываясь, кто именно является тем самым человеком, — но, давайте, для очистки совести, попробуем.

Хефин протянул нам костяной кругляшок, и я, схватив его первым, начал крутить этот диск в руках, нажимая на все выпуклости и впадины. Как я и ожидал, усилия мои никакого результата не принесли. Скроив разочарованную мину, я протянул амулет Эконно. Тот тоже повертел его в руках, зачем то понюхал и даже попробовал на зуб. Но результат не отличался от достигнутого мной. То есть, был никаким.

— Я, кажется, знаю, кого надо пригласить для получения этого письма, — заявил я.

— Ануэн? — предположил Эконно.

— Ага, — подтвердил я его догадку.

— Понятно, значит за этим человеком надо сходить? — спросил старьёвщик.

— Да, — подтвердил я.

— Ну и хорошо, — Хефин хитро покосился на меня, — вот пусть Эконно и сходит, позовёт, а мы с тобой, Алейс, тем временем немного поворкуем.

Эконно дисциплинированно вышел на улицу, и, судя по всему, отправился за Ануэн, а мы с Хефиным уставились друг на друга. Затем ехидный дед полез куда-то под конторку, извлёк оттуда довольно потёртый пергамент и, ни слова не говоря, вручил его мне.

Развернув его, я обнаружил, что это объявление о розыске. Причём давнишнее, было ему два года без малого. На пергаменте был нарисован среднего качества портрет молодого аристократа. И, судя по подписи, звали его Эйнион Киу. Я покрутил в руках этот образец настенной живописи и вопросительно воззрился на ухмыляющегося старьёвщика. Тот, опять-таки, ни слова не говоря, запустил свою руку под конторку и извлёк оттуда… зеркало. Небольшое продолговатое зеркало на длинной ручке. Такими обычно пользуются модницы, что бы была возможность корректировать свою боевую раскраску, даже не имея доступа к гримёрной комнате. Так сказать, в полевых условиях.

— И что мне с этим делать? — поинтересовался я?

— А ты посмотри, посмотри в зеркало-то, — гыгыкнул дед.

Я послушно посмотрел, и ничего кроме собственной физиономии не увидел. Хотел уже, было, возмутиться, но тут мой взгляд перекинулся на объявление, которое я всё ещё держал в другой руке. И вот тут мне в глаза бросилось очень близкое сходство портрета и моего отражения в зеркале.

— И как тебе? — поинтересовался Хефин.

— Гммм, неожиданно, надо признать, — я, конечно, имел основания подозревать нечто подобное, но это сходство даже для меня оказалось несколько шокирующим. Значит, вероятность того, что я и есть этот самый пропавший юный аристократ, здорово подросла.

— Я практически уверен в том, что на пергаменте нарисован тот же самый человек, отражение которого ты видишь в зеркале. Только вот не думай, что стоит тебе заявить о себе, и жизнь твоя изменится к лучшему.

— То есть, опять проблемы на горизонте? — оптимистично поинтересовался я.

— Ну, а как ты хотел? — похоже, потянуло старика чутка пофилософствовать, — жизнь, это боль, юноша. А если серьёзно, то пропал этот аристократ при весьма странных обстоятельствах. Как раз во время тёмных дней. И шушукаются люди по углам, что дело тут нечисто.

— А в объявлении, кстати, не сказано, кем был пропавший, — я посмотрел на старьёвщика, — а хотелось бы знать, на чьё место я претендую.

— А ты что, ничего о себе не помнишь? Совсем-совсем ничего? — удивился старик.

— А, вам я же не рассказывал, — я хлопнул себя по лбу, мол, вот такой я забывчивый и недогадливый, — я пришёл два года назад в монастырь, что основали беглецы из Империи Гу, тот, что стоит на границе нашего графства и баронства Стоуб. Как раз, два года назад это и было.