— Конечно, — отозвался я.

— Ну так разверни эту трансляцию на панели, а то ты один смотришь, а мы вынуждены о происходящем только догадываться, глядя на твою мимику…

— Действительно, — хором поддержали его девчонки, — мы тоже хотим быть в курсе.

Мне ничего не оставалось, как попросить Зоэ направить пронькину трансляцию на большую инфопанель, висевшую в бункере.

Поверхность панели затрепетала от факельных бликов, мечущихся по стенам подземного помещения секты.

И в этот самый момент вязкую тишину ритуального зала нарушил надтреснутый голос:

— Братья и сестры, пора начинать…

— Ага, началось… — подумал я,— ну, что ж, будем брать…

Хозяином голоса ожидаемо был барон Блаватский. Ещё бы.

Теперь за какой бы маской он свою протокольную физиономию не спрятал бы, я его всегда узнаю по голоску этому специфическому.

Этот голос у меня в памяти после просмотра тех материалов, что успел сделать Пронька во время наблюдения за этим гнездом дьяволопоклонников, отпечатался хорошо.

Помимо его скрипучего голоса мне запомнилось многое, что творил этот отмороженный наркоман, и педофил по совместительству.

Не буду излагать подробности, но перед началом операции я довольно долго размышлял о том, что, может быть, когда наступит время, не передавать его полиции, а просто свернуть ему шею и прикопать где-нибудь на свалке. И место выбрать самое загаженное. Заслужил ведь. Однозначно заслужил.

Кстати говоря, Блаватский не стоял в общем круге. Он вышел откуда-то из глубины зала, где причудливо клубилась тьма, напоминавшая по характеру своего движения чернильное облако, извергаемое каракатицей в моменты стресса.

Казалось, обрывки этой, почти материальной, тьмы самостоятельно плыли за ним, словно привязанные.

Зрелище, что и говорить, весьма эффектное. Не иначе, как и тут чёртушка наш постарался, добавил спецэффектов.

А что? Выглядело это довольно мрачно, я б сказал даже, готически.

Одет он был как и все присутствующие, в бесформенный тёмный балахон. Его лицо скрывалось за маской, реалистично копировавшей морду клыкастого псевдооленя с развесистыми рогами.

И шаги его сопровождались глухими ударами о пол длинного посоха, который он сжимал в правой руке.

При каждом соприкосновении посоха с каменной поверхностью в сторону разлетались искры. Абсолютно чёрные искры, контрастно выделявшиеся своей концентрированной чернотой даже в том полумраке, который царил в зале.

Да, к эффектам они тут вдумчиво так подходят. Не халтурят.

Барон вошёл в круг, и целеустремлённо двинулся к подиуму, на котором стояло огромное кресло. Даже не кресло, а целый трон.

При взгляде на этот трон становилось жутковато. Создавалось впечатление, что он сооружён из костей. Чёрных костей. Черепов, как человеческих, так и человеку не принадлежащих. Вообще, непонятно кому принадлежащих, если быть честным.

В общем, выглядела эта костяная табуретка весьма угнетающе и мрачно.

И, опять таки, весьма готично.

Выдерживают стилистику, гады. В кич не сваливаются.

Вон и из под высокого свода, где тоже клубилась живая тьма, доносились крики летучих мышей и шорох их кожистых перепончатых крыл…

Но на трон господин Блаватский, он же Велизарий, карабкаться не стал, видимо, не по чину, а застыл рядом.

— Возрадуемся же, братья и сёстры! — провозвестил он, — сегодня мы принимаем в свои ряды новых сестёр, которые жаждут познать истину и отдать себя и души свои нашему Повелителю! — и со всей дури врезал посохом по подиуму.

Ответом ему послужил глубокий, как бы это сказать… Хоровой вздох стоящих в кругу адептов.

В этот звук вплетались самые разные голоса, мужские, женские, и, даже казалось, детские… И различалось в этом вздохе голосов гораздо больше, нежели было в зале людей, что тоже привносило в разворачивающееся действо дополнительные, очень волнующие и пугающие, нотки.

— Ну как вам? — обернулся я к своим соратникам, которые, затаив дыхание смотрели это мистическое представление.

— Нельзя не отметить, что мероприятие подготовлено весьма неплохо, — сказала, прищурившись, Светлана, — я даже кое-какие их фокусы себе на заметку взяла. Думаю, могут пригодиться, когда надо будет жути нагнать на кого-нибудь.

— Да, всё убедительно смотрится. — а это уже Истер добавила свою оценку происходящего, — хотя, я даже тут чувствую, что на присутствующих в зале идёт какое-то ментальное воздействие.

— Само собой, — Зара тоже смотрела на происходящее в ритуальном зале с прищуром, словно прицеливаясь, — старый козёл С’Ами’Аза контролирует процесс, старается ничего на самотёк не пускать. Так что, все, там присутствующие, уже сейчас готовы по его приказу делать всё, что угодно.