Надо учесть, кстати, когда мы будем десантироваться в этот подвал, что их плохо видно.

И чем дальше, тем больше крепла моя уверенность в том, что десантироваться нам сегодня всё таки придётся, и всё решится именно сегодня.

Я бросил взгляд на своих.

Надо сказать, что тревожная и давящая атмосфера ритуального зала повлияла и на них, хоть все мы и находились весьма далеко от источника воздействия.

Девчонки притихли и, как завороженные, смотрели на экран. Серёга сидел в расслабленной позе, но глаза его говорили о том, что он фиксирует и запоминает всё до мелочей, чтобы потом подвергнуть всестороннему анализу.

Прокопьич же сидел в наряжённой позе, словно готовясь прыгнуть на врага и его правая рука нервно оглаживала пальцами шершавую рукоять меча.

Да, народ пробрало до печёнок, хе-хе… Силён, силён этот козлик, ничего не скажешь. Прям таки не козлик, а козлище, которого опасно недооценивать.

Обернувшись к экрану, я отметил, что пока я отвлекался на своих, там продолжали происходить изменения.

В недрах пугающей тучи, состоявшей, казалось, из материальной тьмы, начали вспыхивать алые огни. Сначала это были одиночные вспышки, но интервалы между ними неуклонно сокращались, и уже минуты через три пугающие алые отблески плясали по всему залу.

Грохот подземных барабанов нарастал, и отдельные удары уже слились в непрекращающийся гул, заставляющий сердце испуганно сжиматься и сбиваться с ритма.

Кульминация неминуемо приближалась, и я это ощущал, буквально, каждой клеточкой своего тела.

Вдруг туча, зависшая над чёрным костяным троном, внутри которой плескались алые огни, замерла.

Одновременно, замерло всё в зале. Оборвался гул подземных там-тамов, мгновенно стих ветер, нёсший в себе сладкие наркотические грёзы о несбыточном.

Казалось, само время встало на паузу.

А в следующее мгновение туча взорвалась, разбросав по подиуму алые протуберанцы холодного огня. Весь зал заполнился ужасающим грохотом, словно обрушилась горная лавина.

А потом весь зал затопил нестерпимо яркий свет…

Когда я проморгался, на чёрном троне из черепов и костей восседал новый персонаж.

Это был наш козлик, который недавно так ловко избежал гибели в пламени взрыва, которым мы надеялись уничтожить всех пришельцев… Но, как это ни печально, жив… Жив курилка.

Но, я надеюсь, скоро мы его жизненный процесс поставим под полный контроль.

И он будет расплачиваться за продолжение своей козлиной жизни своими знаниями.

А я уверен, что знает он, ой, как много. Знает много интересного и полезного. Так что впереди его ждут, как я подозреваю, незабываемые ощущения, так как добровольно делиться своими знаниями он, как мне кажется, не настроен по определению.

Но, что это я размечтался…уже делю шкуру непойманного козла, хе-хе…

Стоит, наверное сказать, что козлик наш, с момента нашей последней встречи здорово преобразился.

Теперь он выглядел весьма солидно. Мне он сейчас напоминал огромного, двухметрового роста культуриста, пропорции обнажённого тела которого в некоторых местах были весьма героическими. Голова же была козлиной. Борода свешивалась до груди, а рога были весьма впечатляющими.

В свете опять раскочегарившихся факелов его кожа казалась тёмно-багровой, лоснящейся. Она была гладкой, и жира под ней не было совершенно, а потому было видно каждую, самую мелкую мышцу, каждое её волоконце.

А из одежды на нём был только угольно-чёрный плащ, висевший на плечах и ни капельки не мешавший осмотру его анатомии.

— Возрадуйтесь, братья и сёстры! — неожиданно громко заорал Велизарий, — падите ниц, ибо Хозяин наш снизошёл до нас!

И тут же все сектанты, стоявшие в кругу, как по команде развернулись лицом к трону, и, сначала бухнулись на колени, а потом и вовсе распростёрлись на камнях.

— Велизарий, — по залу разнёсся звук голоса существа, сидевшего на троне, — я смотрю, ты хорошо поработал. Я вижу перед собой свежее пополнение ваших рядов, — и он кивнул в сторону обнажённых девиц, распластавшихся у подножия чёрного трона.

— Я старался, мой Господин, — смиренно отозвался Велизарий.

По нему, кстати, было видно, что эта похвала его очень порадовала. Не иначе, как он теперь не без оснований стал рассчитывать на какие-то дополнительные плюшки.

— Поменяй им маски, — пророкотал антропоморфный козёл, сидящий на троне, — я хочу, чтобы они могли видеть меня, — а потом медленно и страшно добавил, — а я, я хочу видеть их глаза… И чувствовать их души, прячущиеся в глубине этих глаз…