— Ты упрям. Ну что же, будь, по-твоему. Тиминушка пропала сегодня ночью. Мне стало известно, что по твоему приказу вчера Станчо увез не трех, а четырех девиц. Сегодня ты хочешь на весь день задержаться в Варне, а когда у тебя ничего не выходит, оставляешь за себя Станчо. Что-то еще не ясно или как?

Атанас просто лишился дара речи. Это надо же, как все повернулось. Теперь, что он ни скажи, все обернется против него, а его единственный свидетель. Станчо и сам под подозрением. Но Атанас не любил и не умел вилять, поэтому попер напролом.

— Не знаю уж, кто наговорил нам на меня, хозяин, но это все сущие выдумки. Я действительно проводил вчера девок, но не до машины, а только до дверей. И было их трое, а не четверо, в этом я могу поклясться. Да и зачем мне увозить Тиминушку, если мы и так с вами обо всем договорились. Или вы забыли?

Георгий испытующе посмотрел на Атанаса. Похоже, не врет.

Да и в доводах его есть своя логика. Атанас сразу учуял перемену в его настроении и поспешил закрепить свои позиции:

— Может быть, она ушла через пляж или ее там похитили?

— Пляж находится под постоянным наблюдением. Неужели ты думаешь, что я позволил бы, чтобы она купалась без присмотра.

«А посмотреть есть на что, — усмехнулся про себя Атанас, вспомнив, в каком виде застал Виолетту в то утро на пляже. — Представляю, как ребята дерутся за право подежурить там вне очереди и пускают слюни до колен».

— В машину сели четыре девушки. Это совершенно точно. Я все выяснил. — Столаров устало опустился в кресло.

— Значит, она как-то проскочила в последний момент.

В холле было темно, хоть глаз выколи. Вы же сами не велели зажигать света. Надо потрясти девок. Станчо знает, где их найти.

— Ладно, займись этим. — Георгий даже почувствовал облегчение от мысли, что может переложить это бремя на чьи-то плечи. — Как твоя встреча с человеком Дончева? Судя по всему, ничего хорошего.

Атанас опешил. Откуда ему все известно? Его мысли были так ясно написаны на его лице, что Георгий невесело рассмеялся.

— Твой пистолет. Из него стреляли сегодня. Ты убил его?

— У меня нe было выбора, хозяин. Как я и ожидал, они решили играть вкрутую, и зашли слишком далеко. Не волнуйтесь, никаких следов. Машину подожгли и спихнули с обрыва.

Атанас решил не рассказывать пока о случайном свидетеле. И без этого достаточно для одного дня.

— Немедленно утопи пистолет. И чтобы никто не видел, ни одна живая душа. И займись поисками Тиминушки. Если люди Дончева выйдут на нее раньше нас, она станет козырной картой в их игре. Ее жизни угрожает опасность.

Молочный свет раннего утра еле пробивался через плотные шторы. Свечи давно догорели. Андрей приподнялся на локте и посмотрел на Виолетту. Она спала безмятежно, как ребенок. Волосы разметались по подушке, ресницы отбрасывали на щеки длинные тени.

«Как я мог жить без нее?» — подумал Андрей и сам себе удивился. Жил ведь и считал, что счастлив, упивался своей независимостью и превыше всего ценил свободу. Прежде всего, свободу от женщин. Ни одна из них не оставила заметного следа в его жизни. Он всегда легко расставался с ними, зная, что найдутся другие. Он любил женщин, любил любить их и быть объектом их любви. Все было великолепно до того момента, когда он вдруг понимал, что от него ждут большего. Эмоциональной зависимости, каких-то обязательств, верности, наконец. Тут он моментально остывал и покидал поле битвы без малейших угрызений совести. И никакие слезы, сцены и увещевания не могли его остановить.

Но вот появилась она, и сразу все изменилось. Он еще не совсем понимал, что с ним произошло. «Я ждал тебя», — сказал он ей накануне вечером и только сейчас задумался над истинным значением этих слов. Неужели и его, легкомысленного сердцееда и гуляку, нашла, наконец, истинная любовь? Иначе откуда эта всепоглощающая нежность, восторг и умиление, переполняющие душу всякий раз, когда он смотрит на нее.

Виолетта потянулась во сне. Легкое покрывало сползло, обнажив высокую, полную грудь, еще более соблазнительную по контрасту с узкой талией. Она мерно вздымалась в такт ее глубокому дыханию, и Андрей почувствовал, что желание вновь охватывает его. Минувшая бурная ночь не насытила, а только распалила чувственность. Ее тело притягивало его как магнит.

Андрей провел языком по нежному соску и почувствовал, как он твердеет и наливается соком под нажимом его пылающих губ. Не отрываясь от ее кожи, он подобрался к другому, еще спящему, и разбудил его. Виолетта была еще во власти сна, а тело ее уже жило самостоятельной жизнью, подчиняясь могучему зову мужчины. Ее длинные ноги обвились вокруг его талии, и он вошел в нее целиком, задыхаясь от страсти.

Андрей замер, сдерживая себя. По телу Виолетты пробежала волна дрожи. Она подалась ему навстречу, бедра ее пришли в движение, руки взметнулись над головой и вцепились в спинку кровати. Она медленно открыла глаза.