— Сейчас я вынужден с вами попрощаться, вы больше меня не увидите, по крайней мере на сцене или телевидении. Я постараюсь не потерять женщину, о которой говорил. Постараюсь больше времени проводить с дочерью, по которой я очень скучал. Постараюсь быть хорошим дедушкой, даже несмотря на то, что у моих внуков странные имена. Я постараюсь с открытым сердцем подходить ко всем, даже к тем, кто носит национальный костюм и пьет сладкое вино. Лично я, дамы и господа, не смогу сделать большего для своей страны.

Но если и вы сделаете то же самое, то все у нас на ладится.

Аплодисменты, раздавшиеся на этот раз, были значительно громче, некоторые зрители даже встали со своих мест. Хартунг на шаг отошел от трибуны, окинул взглядом зал. Горбачев одобрительно показывал большой палец. Федеральный президент, качая головой и бледнея, вжимался в кресло. Антье Мунсберг нервно разговаривала по телефону. Ландман отрешенно стоял в углу зала. Вишневский задумчиво почесывал гладкие щеки. Натали махала с трибуны.

Хартунг на мгновение почувствовал себя легко, словно осенний лист, который ветер вздымает в небо, не давая упасть на землю.