Конечно же, это была очень большая Юлина мечта — учиться в престижнейшем университете планеты. Жалко, конечно, было расставаться с друзьями здесь. С одногруппниками, с Майклом и Ильей, но они должны понять, ее в Арке ничего особенного не держит. Так, развлечение, да и Костя… Хотя, он уже отошел на второй план. Ей нравился Майкл. Она это скрывала даже сама от себя, но одинокими вечерами не могла ничего с собой поделать.

— Двигай, Кир. — скомандовал Берт, и авто тронулось.

— Я очень тебя люблю, маленькая. — произнес Берт, с нежностью глядя на единственную племянницу.

— И я тебя лю… — ее слова захлебнулись в медицинской маске для дыхания кислородом, но запах был какой-то сладковатый. Это последнее, что она помнила, прежде чем потерять сознание.

— Прости меня, милая. — прошептал Бертрам, пока Юля обмякла в кресле.

Он обернулся к водителю.

— Ты знаешь, куда. — коротко бросил он.

Следующим утром.

Илья вернулся домой после пробежки. Морозный воздух приятно холодил разгоряченное лицо, а в голове звучал энергичный подкаст через интравидение. Он снял шапку, сбросил куртку на кресло и, с хрустом потянувшись, направился в ванную.

После короткого душа, чувствуя, как усталость постепенно сменяется бодростью, он перешел в гостиную. На полу рядом с диваном лежали его гантели, а на стене напротив транслировались видео-тренировки и советы от мастеров. Голос в подкасте, вещающий о новых тренировочных методиках под драйвовую музыку добавлял мотивации.

Илья поднял гантели, начал выполнять привычный комплекс. Спина ровная, дыхание контролируемое, сосредоточение максимальное.

«Еще десять повторений, и можно будет перекусить», — подумал он, выкладываясь с железякой по полной.

— Не дергайся, великан. — услышал он сквозь шумоподавление, принялся оборачиваться. По его широкой спине прошлись плазменным лучом, выжигая плоть до костей. Крест на крест.

Он взвыл, как раненый зверь, развернулся, чтобы броситься в драку, но было уже поздно. Перед ним стоял чернокожий исполин — массивный мужчина, в безрукавке на голое тело, его руки от плеч до пальцев сверкали хромом. Стремная улыбка, от уха до уха. Резким движением кулака он выбивает дух из Ильи, попав точно в солнечное сплетение, затем нанес еще несколько ударов по корпусу загибающегося Ильи. После поднял его над землей, удерживая кибер-рукой на весу. Позади мелькала юркая левитирующая фигура в черном платье, с босыми ногами — девочка, лет восемнадцати, с игриво закрученными волосами в прическе, напоминающей «Каре». Вокруг нее всполохами билась контролируемая плазма, тугими потоками удерживаемая ее собственной волей.

Рана на спине жгла, горела, закоптилась, оттого не кровоточила. Девчушка подлетела к вазе с фруктами и, повертев в очень худых пальчиках свежее зеленое яблоко, откусила кусочек.

— Тань, ну че ты… — угрюмый чернокожий здоровяк удерживал Илью, словно тряпичную куклу, обернулся к своей напарнице.

— Сейчас, мне приказали навести тут шороху. Грузи его пока. — ответила она звонким голосочком.

Потерял сознание Илья после еще двух ударов в грудь. Великан вышел за дверь и замкнул ее за собой.

Таня разыгралась — жгла и крушила все, до чего могла дотянуться своими плазменными лучами, весело при этом хохоча.

Вскоре, квартира осталась в тишине. Лишь дрон, шумящий лопастями и зависший недалеко от дома, моргнул индикатором, что завершил запись.

В это же время.

Складское помещение. Приглушенный свет тусклых ламп едва освещал что-то, кроме центра. Болезнетворная полутьма скрывала все, что можно было бы разглядеть. Тяжелый воздух, пахло сыростью, машинным маслом и застарелой кровь. В центре склада стоял Бертрам, сложив руки на груди. Его взгляд был устремлен на женщину, стоящую перед ним, — Марину, свою родную сестру. Она была так испугана, что не могла и пошевелиться, но она знала, что ее не сломить. Ее лицо выражало смесь из первобытного страха, горечи предательства и какой-то фанатичной уверенности.

Чуть поодаль сидела Юля, привязанная к металлическому стулу. Она только начинала приходить в сознание после воздействия химии, которой ее накачали. Глаза мутные, попытки двинуться робкие, не увенчавшиеся успехом. Рядом с ней стоял охранник, молча наблюдавший за ней с равнодушным выражением лица.

— Что все это значит, Берт? — голос Марины дрожал, но старалась она говорить твердо. — Чтобы угрожать? Чтобы что? Я не буду играть в эти твои игры, и ты это знаешь.

Бертрам чуть склонил голову, разглядывая ее с почти клиническим интересом.

— Угрожать тебе, сестренка? — его голос быо преисполнен прямой нежности.

— Тогда развяжи Юлю и отпусти нас. — почти умоляюще сказала она, но думала, что это прозвучит убедительно.

— Ты всегда была упрямой. — с нотками раздражения и усмешки продолжил он. — Я восхищаюсь тобой, это правда. — он жестом указал на Юлю. — Но сегодня ты послужишь нашей семье.

Женщина сделала шаг назад, обернулась через плечо, чтобы глянуть на племянницу.

— Ты хоть понимаешь, что творишь? Совсем с ума сошел? Ты хоть думал, что на это сказала бы Анна? — вспомнила вдруг Марина про родную мать Юлианы.