— Твою ж мать! Чертово дерево! — вырвалось у Лизы, когда в очередной раз ее попытка не увенчалась успехом, и она беспомощно повисла на толстом суку, ободрав руки.

Теперь уже деревце не казалось ей невинным и беззащитным. За шиворот сыпалась шелуха и иголки. Они прилипали к взмокшей спине, кололи и вызывали нестерпимый зуд, будто сотни муравьев забрались под рубаху.

Лиза не сдавалась. Стиснув зубы, снова карабкалась на дерево. Вот очередная ненавистная ветка снова встала на ее пути. Она самая массивная, дальше уже не такие толстые пойдут.

Девушка уперлась ногами в обломки сучьев, завела руки максимально вперед, чтобы упереться ими в ветку как можно ближе к ее концу, где она идет на истончение. Подятнула ноги, снова уперлась, вгрызаясь грунтозацепами подошв ботинок в ствол. Распрямилась, вложив всю силу ног и спины, и потянула руки вверх.

Ветка нехотя согнулась в дугу. Коротко отдышавшись, Лиза перебрала ногами, продвинулась еще на несколько сантиметров выше и, не отпуская отвоеванной позиции, еще раз надавила.

Руки тряслись от неимоверного напряжения. Сучья норовили расцарапать кожу, порвать одежду и добраться до тела.

— Ха-а! — с криком выдохнула Лиза и рванула вверх руки, смогла уцепиться за другую ветку, выше, при этом старая, все еще гнулась между ее рук.

Перебирая руками по новой ветке, она использовала ее как опору. Немного передохнула и снова продолжила.

Злополучная ветка поддалась, стала гнуться, пропуская между рук девушки свои колючие отростки и норовя напоследок вонзить свои сучки.

Последнее усилие…

Ш-шух! — ветка прошла между рук и с шумом распрямилась, а Лиза без сил повисла на стволе выше нее. Но всего-то от земли поднялась на полтора метра, а такое ощущение, будто марафон пробежала.

Но дальше уже проще. Дальше ствол становился тоньше, и ветки хилее, но все же…

Битый час ушел у Лизы на то, чтобы добраться до макушки. Дерево невысокое, но отняло много сил и времени. Мелкие царапины от сучьев разъедал пот, на шее, лице и руках кожу немилосердно щипало. К пулевым повреждениям рубахи добавились еще несколько рваных дыр. Штаны Лиза тоже пропорола об острые сучья в двух местах. На голове присохла корочка запекшейся крови. Хоть сечка на лбу уже не кровила, но из-за красных сгустков выглядела как серьезная рана. Смотрелась она, как человек, переживший апокалипсис, не иначе.

Последний рывок… Лиза принялась раскачивать дерево. С каждым наклоном амплитуда увеличивалась. Лиза, будто набалдашник метронома, откланялась то туда, то сюда, вцепившись в макушку.

Сосна гибкая, и она хотела согнуть ее дугой, пригнуть своим весом к земле.

И вот, когда казалось, цель уже близка, раздался жуткий треск. Макушка не выдержала и обломилась на уровне ее пояса. Лиза полетела вниз вместе с верхушкой дерева.

«Дьявол!» — мелькнула мысль. — «Не такая уж сосна и гибкая! Только бы не расшибиться!»

Ломая нижние сучья, девушка с треском упала на землю. Хорошо сгруппироваться не дал обломок макушки. Она его больше не держала, но из-за пут он все еще оставался между ее рук.

Бам! — она припечаталась о каменистую почву, успев подставить плечо и чуть согнуть ноги в коленях.

Подбородок прижала к груди, руки тоже максимально притянула к себе.

После падения попробовала пошевелиться. Острой боли, слава богу, нет, лишь ноющая в бедре и плече. Удар смягчила та самая макушка, разлапистые ветки которой сработали подушкой.

Некоторое время Лиза лежала и смотрела в вечернее синее небо, отходила от перенапряжения.

Под облаками, ловя восходящие потоки воздуха и чинно распластав крылья, кружил стервятник, высматривая добычу. Завидев неподвижно лежащего человека, он стал спускаться по спирали. Но не спешил — будто приглядывался.

— Не дождешься! — процедила Лиза. — Я еще жива… Жива!

Она поднялась, наконец, высвободила руки, протянув их вдоль обломка макушки, отплевываясь от осыпавшейся хвои и чешуек коры.

Сердце радостно забилось. Свобода!.. Но нет. Запястья все еще намертво стянуты прочным тканевым ремнем. И с этим надо что-то срочно делать. Милицейский нож завалился между камней, его не достать.

Тогда Лиза нашла угловатый камень, уселась на землю, зажав его между колен, и стала перетирать путы о его слюдяные острые грани.

Она с усердием шоркала тугие петли на запястьях. Хотелось побыстрее избавиться от них. В один момент слишком сильно надавила, и острый край камня полоснул кожу возле большого пальца.