— Да как ты смеешь разговаривать подобным образом с наследником семьи…

— Молчать! — властно отрезал барон.

"Даже в собственном дому не могу спокойно потрапезничать, не отвлекаясь на всякую ерунду", — подумал про себя сэр Фредерик.

— Херлиф, у меня к тебе важный разговор. Как доешь, жду в кабинете, — сказал барон, и поспешно вышел, стремясь не слышать детские споры.

— Похоже, отец тоже заметил твою бестактность, недостойную семьи, Антонин, — подколола брата Андромеда после ухода отца.

— Естественно, сестрёнка. Отец, как глава семьи, не оставит это без внимания, — согласился с сестрой Гельмут, усмехнувшись.

Херлиф, пренебрегая упреками своих родственников, неустанно поглощал всё, что попадалось под руку: мясо телёнка, курицы и поросёнка, разнообразные овощи и, конечно же, миндаль, коим Элия всегда славилась.

— Взглянь на него, ест как позорный простолюдин! — произнёс Гельмут с глухим злорадством.

— Скорее, как северянин. Наши люди питаются более изысканно, — ответила ему Андромеда, исправляя брата.

— Вы правы, сестра. Что с него взять, варвар, как и его покойная…

На этих словах Херлиф взметнулся со стула, как защищающий родину северянин, и, не дав Гельмуту закончить, вонзил его лицо в тарелку. Громкий звук удара разразился по всему имению. Гельмут тщетно пытался освободиться, но крепкая хватка сжала его шею. Юноша наклонился и прошептал брату на ухо:

— Ещё раз упомянешь мою мать — убью!

— А теперь я вынужден откланяться, — добавил он громче, чтобы Андромеда услышала

Следом, не обращая внимания на несуразный поток оскорблений и угроз, Херлиф направился в кабинет отца. Обычно его не трогали словесные выпады Гельмута, но в этот раз всё было иначе: тот осмелился затронуть запретную тему — его мать. Наказание за подобные слова было делом чести для любого мечника, а точнее, для любого мужчины. Неспешно преодолев двадцать две ступеньки, юноша поднялся на второй этаж, мгновенно узнав знакомое место по изношенной ручке двери. Он отбросил все посторонние мысли и сосредоточился перед предстоящим разговором. Подойдя ближе, Херлиф постучал дважды и, услышав негромкое "входите", открывает дверь.

—Вы вызывали меня, отец? —задал вопрос юноша, только перешагнув порог кабинета.

—Не буду зря пустословить, перейду сразу к делу. Почему ты отказался учиться фехтованию под началом сэра Пола? Он происходит из знатной семьи воинов, да и к тому же закончил имперскую академию с отличием, — вопрошал сэр Фредерик, не отрываясь от документов ровным, практически безразличным голосом.

—Я не оспариваю важность происхождения и образования, но Пол не справлялся с практической частью моего обучения. Его сила едва ли превышает силу безымянных наёмников. Для становления воином мне нужен наставник с реальным боевым опытом, а не знатный вельможа, пересказывающий подвиги предков

—Отчасти ты прав, Херлиф, но где мне найти учителя с таким опытом в Элии? — наконец спросил барон, отрываясь от бумаг

—Вообще-то, у меня есть идея, как решить эту проблему,— решительно заявил юноша, выпрямившись в полный рост.

—Ладно, но я не смогу пригласить наставника из Империи.

—Мне этого и не нужно! Я хочу обучаться искусству боя у Бьёрна.

—Исключено, он раб, да и к тому же варвар.

—Но он великий воин! Граф Эгберт рассказывал, что Бьёрн в одиночку уничтожил три полка имперцев!

—Графу нужен был лишь повод, чтобы подарить раба. Ладно, а что если этот варвар тебя ранит?

—У него нет причин

—Ошибаешься, у него их более чем достаточно. Но если ты действительно желаешь учиться у него, будь готов принять ответственность. Ты станешь посмешищем в обществе, а варвар может просто тебя покалечить. Ты всё ещё этого хочешь?

—Да! — вымолвил Херлиф, ещё до того как барон успел закончить предложение.

—В таком случае, ничего не поделаешь, можешь приступать к тренировкам с завтрашнего дня, теперь этот раб является твоей собственностью.

—Благодарю, отец,— искренне произнёс юноша, хотев уже откланиться.

—Постой, сын, у меня есть к тебе вопрос,— поспешно выпалил барон, почувствовав намерение Херлифа.

—Вопрос ко мне? —изумился юноша

—Да, почему ты так одержим мечом? — тихо спросил барон, грустно опустив глаза, будто бы предаваясь старым воспоминаниям.

Почему изнуряешь своё тело вместо праздной жизни? Почему якшаешься с наёмниками, когда можешь посещать балы и командовать слугами? Пусть ты и внебрачный сын, но поскольку я признал тебя, никто не осмелится перечить моему слову, и ты можешь наслаждаться привилегиями аристократа до самой моей кончины.