С ранней юности его готовили для победы в отборе. А отец посвящал во все тонкости служению прихотливым самкам.

Пористые, дворцы представляли собой многоярусную, занимающую огромную территорию, под игольчатыми горами, систему пещерных залов, с естественным освещением.

Каждое помещение, соедененное лабиринтами тоннелей, имело свои размеры и преднозначения.

От крошечных кладовых до огромных, в коих одновременно могли собираться несколько сотен представителей "славного народа".

В таких залах устраивались великие торжества, аренные бои и конечно же отборы.

В обществе богомолов властвовала главная самка!

Та, что произвела на свет большее количество девочек.

Её звали Туаи, что означало звездопад и ей подчинялись не только остальные самки, но и старейшины родов и свободные мастера— отцы.

Ну а так же любой из особей, пористого дворца.

Она уже была не молода и ей оставалось всего несколько сетов, для возможности слияния и воспроизведения потомства и богомолы шептались по пещерам, что она с особой тщательностью выбирает только тех, кто впервые вступил в отборы. Самых молодых и красивых!

Что тело её, от обилия прянных вкусностей — широко, а если мужчина ей не угодил во время соития, вполне может изгнать его из дворца, скитаться в горах до самой погибели.

А иногда Туаи выбирает нескольких особей.

Не даром она самая плодовитая самка всех времён и её рекорд из двенадцати детей, еще ни одна из женщин не смогла перебить!

А ещё у неё три дочери и все богомолы, с нетерпением ожидали, когда они войдут в брачный период!

Были ещё две сестры, вдвое старше Бриса и сумасшедшая Адей, выбирающая всегда того, кто стоит первым. И мечта всех богомолов Тикка, молодая самка, скромная и боязливая, что особо долго и тщательно выбирала партнёра, заставляя мужчин часами стоять недвижимыми.

Брисдей увидел её случайно!

Они с отцом и братом возвращались из шахты, где добывали медяную руду, для своих изделий, которые пользовались спросом у всех родов.

— Брис, сынок я забыл на начальном столбе молитвенные бусы. — обратился с просьбой отец. — Принеси, мне будет сложно без них уснуть. Мы пойдем, твоему брату нужно ещё покормить летунов и собрать яйца.

И парень побежал по коридорам, желая успеть к семейной, вечерней трапезе.

Брисдей отлично ориентировался в сложной сетке переходов, даже при тусклом освещении зеленоватого мха, что рос в пещерах в изобилии.

Вот только вышло так, что он странным образом, направился в другой проход.

Через несколько тысяч шагов, понял, что свернул в другую сторону, но продолжал идти, чувствуя, что выбирается ближе к поверхности.

Уже стали появляться жилые пещеры и прорехи в стенах гор становились всё шире, пропуская свет многочисленных звёзд.

Когда парень уже хотел повернуть обратно, он услышал нежнейшие смех.

Женский!

Тихо ступая, он завернул за край пещеры и увидел лучшее зрелище в его жизни.

Самая прекрасная на свете самка, укутанная в розовые, с золотом одеяния гладила мохнатого пещерного грызуна. А он забавно играл с её рукой, подпрыгивая и хватая её нежные пальчики своими толстенькими лапами.

Брисдей вышел к ней, оглянулся пораженный, тем что девушка совсем одна. Затем как полагается встал на колени и сев на них, опустил голову.

— Как ты сюда попал? — звонко произнесла юная красавица ни капли не спугавшись. — Разрешаю говорить!

Он поднял голову и смиренно ответил.

— Я заблудился Мина! Почему вы одна? Это может быть опасно! Позвольте сопроводить вас в ваши покои?

Он встала с камня и подошла к сидящему на полу Брису. Приподняла его выбившийся из косы локон и задумчиво произнесла.

— Ты красивый, как Бог, изображённый в книге бытия! Как тебя зовут?

Она позволила провести её в восточное крыло.

Туда где начинались женские покои и куда вход обычным богомолам был запрещен, под страхом смерти.

Красавица поведала парню свое имя — Крея. И на прощание с восторгом погладила мускулистое плечо молодого мужчины.

— Скоро мой первый отбор! — гордо заявила она, разрешая ему смотреть на неё. — Я выберу тебя Брис.

Она оторвала от подола кусок золотистой каймы и отдав своему новому знакомому ушла прочь.

С этого дня Брисдей летал, словно у него были крылья, как у горных птиц.

Когда он вернулся, все уже спали, даже отец заснул и парень положил его молитвенные бусы на камень, рядом с его лежанкой.

Есть не стал, он был наполнен иной пищей и желал лишь поскорее лечь на своё место и преисполниться мечтами о прекрасной дивне.