— Я, Леон, человек, всем своим естеством и своей сущностью, — шептал я, медленно уплывая куда-то, откуда возврата уже не будет, — клянусь заключить с тобой союз равных. Омиш…

— Получилось, партнер. — произнес Некрономикон. — А теперь быстро, пока ты и правда не окочурился! Делай, что я говорю. Все объяснения потом.

Ты, наверное, совсем ничего не понимаешь, так что позволь я начну историю с самого начала. И сколько бы она ни была удивительной или на первый взгляд невозможной, курьезной, выдуманной, смешной или грустной, пожалуйста, поверь мне — я ничего не выдумал, не скрыл и, пожалуй, не приукрасил.

Разве что пару раз выставил себя в лучшем свете. Но это мое законное право рассказчика!

Я расскажу тебе все так, как и случилось. И, надеюсь, не забуду самого важного.

А теперь, слушай.

* * *

Стоял обычный мартовский день. Весна еще не вступила в свои права, и привычная хмарь серого, как мокрый асфальт, неба нависала над головой беспросветным куполом захлопнувшейся мышеловки.

Прямо под стать моему настроению.

Я брел, не разбирая дороги, и не обращая внимания на брезгливую ругань случайных прохожих. Я им не нравился. Сам факт моего существования заставлял их ханжеские лица кривиться в гримасе гадливости. Хотя еще совсем недавно на похоронах моих родителей они едва сдерживали слезы жалости и картинно заламывали руки, вздыхая о судьбе «несчастного сиротки».

Лжецы и лицемеры.

Будто не знали, что так называемые родители уже много лет смотрели на нас с сестрой исключительно сквозь мутное дно граненого стакана. Достать пузырь самогона не стоило никакого труда, даже несмотря на принятый в прошлом, две тысячи девяносто девятом году сухой закон. А может и вовсе благодаря ему.

В свои пятнадцать я походил скорее на пугало, чем на юношу в полном расцвете сил. Старое, дедовское, многократно залатанное пальто куда лучше смотрелось на вешалке, чем на мне; легкие насквозь промокшие ботинки с притянутой грубой ниткой подошвой резко понизили бы статус любой помойки; а взъерошенные черные волосы выглядели один-в-один как давно покинутое обитателями воронье гнездо. Ну или как валяющаяся на обочине дохлая кошка. Кому что ближе.

Дополняли же образ потухший взгляд серых глаз и черные росчерки сажи, которые я так и не удосужился смыть за минувшие трое суток.

Или прошло уже больше?

Живот предательски свело, словно он не получал ни крошки как минимум неделю. А то и две. Хотя это как раз чувство привычное. В отличие от пустоты в сердце, возникшей после того как…

— Смотри куда прешь, ублюдок мелкий! — меня задел плечом пузатый мужчина — владелец небольшого магазина в конце улицы — и тут же принялся оттирать свой новенький норковой полушубок. Продать такой — и мы с сестренкой могли бы сытно ужинать месяца полтора. — Ты хоть знаешь сколько я за него отда…

Он встретился со мной взглядом, осекся и пошел дальше, бурча себе под нос что-то про алкашей, яблоки и яблони.

Но мне было плевать.

На все плевать…

И возможно именно поэтому я не обратил особого внимания на взбрыкнувшую под ногами землю. Будто кто-то снизу ударил по покрытой наледью асфальтовой дорожке исполинским молотом, пытаясь пробить себе путь наружу. Пузатый коммерсант свалился прямо в подозрительно желтый сугроб, окончательно испачкав драгоценную шубу.

А следом полетел и я, потому что второй толчок не заметить было уже невозможно.

Послышался звон разбитого стекла, взвыли сигнализации налетевших друг на друга припаркованных вдоль дороги машин, фонарный столб с протяжным скрипом накренился и устало прилег, облокотившись на стену соседнего здания.

— Землетрясение! — испуганно взвизгнула чрезмерно измалеванная косметикой дамочка, подхватив на руки похожую на крысу собачонку.

Дура. Какое может быть в наших краях землетрясение? Болота не трясутся. А болототрясение не изобрели пока ни в далекой Америке, ни в прогрессивном Сколково.

Или изобрели?

Признаться честно, с учебой, досрочными экзаменами и чередой подработок, времени следить за новостями особо не оставалось.

Додумать мысль, случайно забредшую в звенящую пустотой голову, не удалось. Вместе с очередным подземным ударом сверкнула ярчайшая вспышка, а стоило мне проморгаться, как я застыл, сидя задницей в снегу, и не веря своим глазам.

Прямо передо мной стоял седовласый бородатый карлик в причудливой броне и металлическом шлеме, из-под которого торчали похожие на свиные уши. Карлик выглядел еще толще барахтавшегося в сугробе коммерсанта, однако при этом отнюдь не казался увальнем. Наоборот — он походил скорее на крепкого борца, успешно сочетающего спорт и нередкие веселые загулы. Эту теорию подтверждал и тот факт, что незнакомец с легкостью держал на весу молот чуть ли не со всего себя размером.