– Все хорошо, – осторожно похлопывал родительницу по руке. – Я с тобой! А Элиот и его отец… обязательно получат свое сполна!

П оместье Ди' Лорэйев (сразу после случившегося в доме Тэйрона)

– А ты уверен? – Элиот пристально смотрел на своего отца, величественно развалившегося в кресле.

Настроение мужчины было приподнятым, он явно радовался тому, что совершил.

– Раньше мог бы сказать, что не совсем, ведь нищеброд за этот год с небольшим сильно изменился внешне. Но, когда ты поведал мне, что именно у него мелкая сестра богам душу отдала по вине какого-то аристократа… – он злорадно хохотнул, делая глоток янтарной жидкости из бокала.

– То есть тот, кто отказался довести босячку до лекарей, был ты? – ошеломленно выдохнул беловолосый парень, смотря на родителя без тени упрека, скорее с нотками восхищения.

– А ты думал, я впущу в свой экипаж черте кого? – гневно фыркнул лорд Ди' Лорэй. – Потом от вони этих простолюдинов не избавишься! На тот момент нам только новой тканью стены кабины обили! Я за нее столько золотых отдал!

– Девчонка умерла, – мотнул головой Элиот, не испытывая ни капли сожаления.

– Туда ей и дорога! – брезгливо поморщился мужчина. – Как и всем им! Плодятся, как тараканы, только успевай давить!

– Выходит, этот попрошайка тебя не помнит? Ведь вы же встречались в доме, когда он явился за Дэль.

– Даже немного печалит, что он мог забыть мое столь благородное лицо, – хохотнул лорд Ди' Лорэй, язык которого начал заплетаться. – Ты все хорошо запомнил? – спросил он у Элиота.

– Да, – поежился в ответ беловолосый маг.

– Возьми себя в руки и будь мужчиной! Эта чернь должна тебя избить! А ты сделать все, чтобы это случилось! Я ясно выражаюсь, сын?

– Ясно, отец, – нервно выдохнул парень.

– Молодец! Единственное, как можно разлучить твою невесту и босяка – отправить его на рудники на пожизненно! Чтобы девчонка понимала – ждать бессмысленно! И, когда он на тебя нападет и хорошо отделяет, я лично займусь вынесением приговора для него!

Тэйрон

– Уму непостижимо! – Дэль была на эмоциях после того, что я рассказал, узнав от матушки. – Они бросили ее умирать, видя, что ей плохо?

Я кивнул, пытаясь взять эмоции под контроль.

Побыть долго у мамы мне не позволили, дав ей успокоительное, после которого она почти моментально заснула.

Этим лекарям я доверял, зная, что они не отнесутся халатно к выздоровлению своей пациентки, поэтому переживания пусть и присутствовали, но несильные.

Покинув палату матушки, я вернулся к ректору и Дэль, рассказывая им все, что узнал.

Глава академии молчаливо хмурился, смотря то на меня, то на пышущую гневом и возмущением Дэль.

– Все больше убеждаюсь, что каждый их шаг продуман, парень, – вздохнул мужчина. – Надеюсь, ты помнишь, что должен мне довериться и сделать так, как я сказал?

Я кивнул, поджимая губы.

– Отлично! А теперь идите на лекции. Первую, кстати, вы уже пропустили, – главный маг осуждающе качнул головой, указывая глазами на дверь.

Дорога до аудитории казалась мучительно долгой. Даже гадать не приходилось, я был уверен, что Элиот сегодня в академии и ждет моего появления.

Так и случилось. Стоило переступить порог аудитории, как в нас с Дэль вперился его пристальный взгляд, а на лицо набежала едкая улыбка, говорящая о многом.

Только богам было известно, каких сил мне стоило, чтобы не начистить его омерзительную рожу, но я сдержался, проходя мимо.

Лекция протекала напряженно, так как белобрысая мерзость из кожи вон лезла, чтобы привлечь внимание Дэль.

Я держался, но моя выдержка была на исходе.

– М-да-а, – послышалось позади нас, когда мы с магианой неспешно шли к другой аудитории. – Придется тебе, куколка, попрощаться с шелком, который ты так сильно любишь.

Магиана сжала мою руку, тем самым давая понять, чтобы я не реагировал.

Эта гнусь специально шла за нами, без стеснения говоря все, что думает. Рядом находились адепты, выстроившись вдоль стен, словно ожидая представления, на которое спешили со всех концов академии.

– И спать придется на соломе, – хохотнул Элиот. – Думаешь, этот босяк предоставит тебе пуховую перину?

Кто-то хохотнул, а за ним еще и еще.

Я контролировал дыхание, понимая, что нельзя реагировать, нельзя поддаваться на его провокацию.

– Моя матушка тебе такой свадебный подарок готовила, – разочарованно вздохнул белобрысый ублюдок, играя на публику, – его мамашка точно такое дать не сможет.