Уборщица успела пожить свободной жизнью, а ставши рабыней, поменяла больше десятка хозяев и успела повидать мир. Увиденное она передавала в рассказах, и ее истории отражали яркость всего, чего Глебос так сильно жаждал, но о чем прежде ни капли не знал.

Мать Глебос никогда не видел, рабыню же после родов разлучили с двумя сыновьями. Женщина и мальчик сдружились. Когда все остальные спали, уборщица приходила к Глебосу и рассказывала истории о волшебных местах, о прекрасных пейзажах, о сказочных существах, скрывающихся в лесах и озерах. Она описывала незнакомые ему звуки и запахи, и те проникали в самые глубины его воображения.

Глебос слушал сказки уборщицы очень внимательно, выжигая каждую деталь в своей памяти. Он чувствовал, как его сердце и душа, не видевшие ничего, кроме бесконечной тренировки длинною в жизнь, оживают, словно он сам оказывается в этих прекрасных уголках мира. С каждым рассказом мальчик все больше отрывался от реальности и погружался в бесконечно красочные приключения.

Уборщица, обрадованная возможностью приносить радость другим людям, видела, как Глебос расцветал после ее рассказов, и была счастлива, что меняет его судьбу — судьбу бездушного оружия, которую готовил ему отец. Женщина знала, что однажды Глебос покинет эти стены, чтобы самому испытать все те чудеса, о которых он так мечтал.

И вот однажды, на рассвете, когда замок еще был погружен в тишину, Глебос проснулся от того, что кто-то открыл дверь в его комнату. Но уборщица не зашла внутрь, чтобы рассказать ему новую историю, вместо этого она поставила у двери сумку с припасами и картой внешнего мира. И паренек накинул на плечи рюкзак, изучил карту, и с помощью навыков пробрался мимо стражников за стены, в яркую реальность.

Парень тогда не сказал уборщице спасибо, слишком уж быстро ушла женщина.

Он добрался до ближайшего города, и слонялся по улицам, наблюдая за работой и жизнью простых людей. Несмотря на жажду приключений, Глебос был сильно привязан к клану и отцу, так что не желал скрываться. Он хотел увидеть хотя бы часть того, о чем ему рассказывала няня. Потому его и нашли в первый раз так быстро: спустя четыре дня. Тогда Глебос имел глупость показать часть своих приемов крестьянским детишкам. Их забрали, как и его. Только если его вежливо попросили сесть в карету, то детей на глазах плачущей матери заковали в цепи, обрекая на рабство, и кинули в клетку. В оплату за полученные знания клана, жизнь крестьянским детям предстояла безрадостная, и скорее всего, очень недолгая.

Но это было не самым худшим, что произошло. Отец Глебоса понял, от кого сын наслушался историй, и решил, что человеком, которого должен был убить Глебос, станет та самая рабыня.

— Завтра ты ее прикончишь. Это поможет тебе повзрослеть, — угрюмо сказал отец и ушел.

Глебос решил иначе. Подросток ночью перерезал горло стражникам, что его караулили, и сбежал вновь. Только на этот раз, прежде чем добраться до Вяжска, он посетил три города, успешно скрываясь от тех, кто его искал.

Находиться в Вяжске больше недели паренек не желал — это было опасно. Он бы прошел и через этот город, как проходил через другие, но выпал шанс достать редкую Сферу иллюзий, которую обещали в награду мечникам. Пришлось украсть двуручник у торговца оружием. Если бы сферу давали в награду лучникам, Глебос выкрал бы лук. По рассказам няни, такая сфера могла изменить внешность, одежду, рост и даже голос. Идеальный предмет, чтобы скрыться от вездесущих ищеек отца. Теперь Глебос не желал иметь ничего общего с кланом Кровавой луны.

Дружба для Глебоса тоже была в новинку. У него никогда не было друзей — отец считал ненужными любые связи, кроме привязанности сына к отцу и будущего главы — к клану.

— Я не знаю никого, кто будет достаточно одарен или умел, чтобы стать другом тебе, — говорил отец. — Возможно, когда станешь взрослым, ты найдешь такого человека. А может, и нет. Да, скорее всего — не найдешь.

На протяжении двух последующих дней Глебос выигрывал схватки, и видел, что его первый друг становится все радостнее после каждой победы. Если раньше Вилатос, этот угрюмый мальчик, мог не улыбаться часами, то теперь после схваток он встречал Глебоса едва ли не с распростертыми объятиями. Мечнику нравилось, что его успехами восхищались.

А еще Глебос проникся к Вилатосу непритворным уважением. Ведь у этого парнишки не было клана, его не тренировали, нагружая только тем весом, который он может вынести на пределе сил, но Вилатос тем не менее зубами выгрыз себе место в мире. Заработал деньги на комнату в трактире, научился ловить и убивать орков, огромных чудовищ, от одного взгляда на которых Глебос запаниковал и использовал мощнейшее заклинание.

Он был безмерно слаб, его первый и единственный друг. Слабый, бесталанный, хилый, неспособный выучить простейшие техники, бесправный простолюдин. Вилатос не бегал, а еле таскал ноги, бил копьем, будто пытался отогнать муху размером с пса, выдыхался еще до первой сотни подтягиваний, и рекорд в отжиманиях у него не превышал трехсот семи раз. Будь Глебос настолько безжильным, его бы сбросил с замковой стены отец, либо забили палками наставники, а Вилатос жил, смешно карабкаясь к своим низеньким вершинам. И его дух, который боги по ошибке засунули не в сказочного великана, а в человеческого детеныша, помогал ничтожному, немощному телу преодолевать трудности, а не просто в момент умереть, как такой хлипкий человек должен был сделать по своей природе.

Вот и испытывал противоречивые чувства Глебос. С одной стороны, друг был жалок, а с другой — хладнокровен и силен духом. Но другом его все-таки хотелось считать, поэтому Глебос просто выкинул из головы слабость Вилатоса. И старался выкидывать ее снова и снова, хотя та раз за разом возвращалась обратно. Впрочем, тренировки на окраине леса, где деревья закрывали их от посторонних взглядов, приносили свои плоды: Вилатос становился быстрее и сильнее, и скоро обещал дойти до того уровня, когда смог бы посоревноваться с четырехлетним Глебосом из далекого прошлого.