— Веский аргумент, — усмехнулся Сталин, — практически неоспоримый. Тогда, Вера Андреевна, вопрос к вам: если Совнарком сразу, я имею в виду буквально на этой неделе, финансирование утвердить не успеет, вы можете без него к работе приступить? Я имею в виду НТК.

— Про НТК я просто не знаю, а сама я точно начало работ профинансировать смогу. В крайнем случае самолет свой продам…

— А у Аэрофлота тоже свободных средств нет, так что…

— Карлу продам, он давно просит ему еще несколько самолетов поставить…

— Понятно… думаю, что ваш приятель пока обойдется без вашего самолета, а деньги, если такой крайний случай случится, мы выделим из средств партии. Вера Андреевна, запускайте программу модернизации комбината. Только я вас особо попрошу орденами для исполнителей не разбрасываться. И пусть Химуправление в кратчайшие сроки подготовит предложения по постройке комбината в Апатитах. Подготовьте и передайте их в Госплан, лично товарищу Струмилину: он вроде уже научился планы быстро корректировать под ваши новые затеи.

Станислав Густавович лишь глубоко вздохнул…

Однако довольно неоднозначная программа модернизации Воскресенского химкомбината второго марта вообще ушла на второй или даже на самый последний план, а на первый для правительства СССР вышла «международная повестка»: второго марта Гесс «посетил с кратким рабочим визитом» Лондон, а третьего Гитлер объявил о выводе германской армии из Норвегии. Причем не просто объявил, немцы к этому самому выводу приступили очень серьезно и уже третьего, на двух десятках арендованных норвежских теплоходах, они вывели всех своих солдат из Тронхейма. А четвертого утром в Тронхейм вошли корабли уже британские, и на землю Норвегии вместе с англичанами вернулся и король. Причем вернулся именно как «самодержец и полновластный правитель» — и уже шестого марта, с помпой вернувшись в Осло, первым делом практически в ультимативной форме потребовал вывести из Норвегии советские войска…

Сообщение до Москвы шло довольно долго, так как никаких советских представительств в Осло не было и требование было передано через посольство Британии, так что к соседке в гости Лаврентий Павлович, у которого возникли определенные вопросы, зашел седьмого после обеда:

— Старуха, с наступающим, цветы я тебе завтра занесу, а сейчас вот что мне скажи. Я слышал, ты на досуге Кассандрой подрабатываешь, так предскажи-ка мне, чего нам теперь ждать от северного соседа? И что вообще нам делать?

Вере было гнусно и противно, она чуть ли не с ненавистью посмотрела на гостя, но постаралась взять себя в руки и ответила относительно спокойно:

— Ничего хорошего ждать не приходится, а войска наши нужно из Норвегии вывести. На некоторое время…

— Поясни.

— Гесс, очевидно, о чем-то договорился с британцами, и теперь у Гитлера просто так освободились три дивизии. Даже чуть больше, если считать с военизированной полицией и тем норвежским сбродом, который успел в нее записаться. А теперь в Норвегии вместо немцев будут размещаться англичане, и англичан будет гораздо больше. Хокон слишком уж проникся британским духом, в Лондоне сидя, и теперь просто пляшет под их дудку. Однако ситуативно нам это на руку: Густав предложил выводить наши части из Норвегии прямиком в Швецию…

— Что-то я о таком предложении не слышал.

— Потому что он это не вам предложил, а мне.

— Когда? Как?

— Вчера вечером предложил. Зашел к товарищу Афанасьеву в торгпредство и мне позвонил. У него-то ситуёвина куда как хуже нашей: британцы буквально потребовали у него снова начать перевозку руды через Нарвик, причем еще и прекратить поставки этой руды в СССР. А когда в ближайшее время на его северной границе ожидается появление пары сотен тысяч вооруженных до зубов томми, то выбора-то у него просто не осталось. А две-три советских дивизии на северной границе заставят, по его мнению, англичан пыл-то поумерить.

— И что?

— Что-что… я сказала, что ладно. В конце-то концов, кто меня назначил генерал-полковником и командующей Северным военным округом? Подсказываю: это была не я…

— А разместить…

— Густав пообещал за свой счет подготовить временные лагеря для выводимых частей буквально за неделю, и он это сделает. Сейчас в Кируне и вокруг нее можно, правда в почти что летних бараках для сезонных рабочих, легко разместить тысяч тридцать бойцов, тысяч двенадцать можно будет временно распихать по разным деревушкам и до пяти тысяч — на выстроенных на севере авиабазах.

— Ясно. А почему временно?

— А потому что англы наверняка по СССР ударят одновременно с Гитлером, они давно на русский Север зубы точат и я уверена, что Гесс с Чемберленом о разделе СССР между Германией и Британией и договаривался. И вот когда они полезут, мы в Норвегию и вернемся, на плечах убегающих британских солдат вернемся. Причем, есть мнение, вернемся уже насовсем…

— Какая ты… боевая. То есть ты думаешь, что нам еще и с англичанами воевать придется? И с норвежцами?

— Я думаю, что нам не придется воевать лишь с Монголией и Кореей. Ну и с Тувой… хотя Туву Иосиф Виссарионович вроде уже согласился в состав СССР принять. А вот про остальных у меня уверенности вообще нет.