— У меня больше загашников нет!

— А я что, хотя бы голосом намекал? Ты у нас не одна на всю страну заботливая, людей работящих много и все с утра и до вечера спин не разгибая… Да, пока не забыл: товарищ Ким тебе просил отдельную благодарность передать за завод по производству карбамида.

— Так я ему такой только пообещала…

— А он твои аргументы выслушал — и немцев на постройку такого завода подрядил. То есть только на карбамидную линию, завод аммиачный ему все же мы построили, а линию по выпуску карбамида немцы ему готовую притащили.

— Интересно, откуда они ее у себя сняли…

— Не у себя, точнее, не совсем у себя. Фарбен такую во Франции поставил, а немцы, уходя, ее обратно забрали… Ладно, последний вопрос: у тебя какой теперь график? Или ты все же отпуск до года взять собираешься?

— Очень хочется, но нам приходится в любом случае бежать быстрее паровоза, иначе нам буржуев не победить. Сейчас, раз американцы в войну влезть не успели, шанс на победу у нас очень большой, но вот упустить его легко. И хорошо, что мы знаем об этом, так что сделаем все, чтобы шанс этот не упустить — но ради этого работать придется еще сильнее и быстрее. Но зато, если все у нас получится, то уже году так к пятидесятому мы точно победим.

— Что-то сроки у тебя… не особо радостные.

— Наоборот, излишне оптимистичные. Однако, как показала практика, в придуманные мною сроки народ уложиться способен. Это только я одна не понимаю, как они это все же делают.

— Я тоже этого не понимаю, но это как раз не повод унывать. Будем просто радоваться… и работать еще усерднее. Мы ведь все только этим и занимаемся.

— Все это…

— А ты кого-то, кроме нас двоих, и не представляешь? Да там, за стенами твоего кабинета, тысячи, миллионы таких же… впрочем, кому я это рассказываю? Обедать пойдешь? Мне сказали, что в твоем Управлении теперь столовая вообще любой московский ресторан за пояс заткнет, надо бы лично данный факт проверить — а в хорошей компании такие проверки проводить гораздо веселее…

В самом конце декабря в Подольске закончилось строительство сразу двух угольных сверхкритических котлов по сто мегаватт, а в Калуге к этим котлам и турбины были изготовлены. Генераторы еще в производстве находились, но весной, когда оборудование поступит на строящиеся станции, и они будут готовы.

Сейчас мощные генераторы в СССР выпускались лишь тремя заводами, в Ленинграде, Харькове и Новосибирске, а вот небольшие — уже довольно много где. Если к небольшим относить генераторы в тридцать два мегаватта, то их производил Ростов и новенький завод в Лысьве, а совсем маленькие агрегаты, мощностью от сотен киловатт до четырех мегаватт, весной сорок второго начал производить филиал Ростовского завода, запущенный аж в Новотроицке. По таким генераторам (и вообще по маленьким электростанциям) в свое время у Валентина Ильича были довольно серьезные разногласия с Глебом Максимилиановичем, но в конце концов и Кржижановский согласился с тем, что такие маленькие электростанции все же очень даже полезны: страна-то очень большая, и в ней слишком уж много мест, куда тянуть линии электропередач просто невыгодно или вообще невозможно. И без электричества жизнь становится довольно грустной — а вот когда электричество есть, то и веселья добавляется.

Серьезно так добавляется веселья, потому что одним из первых мероприятий по «демилитаризации» экономики стал перевод сразу нескольких радиозаводов на производство именно домашней аппаратуры. А так как военный приемник даже внешне сильно отличается от того, который простой рабочий хотел бы видеть у себя дома, к этому процессу подключили и множество мелких артелей, которые делали деревянные корпуса тех же приемников и радиол и просто вставляли в них «голое железо», поставляемое им с радиозаводов.

И тут уже Вере пришлось прилично так наступить на горло народной песне: радиолюбителей (и радиопрофессионалов) в Советском Союзе развелось много, и артельщики изо всех сил старались запустить в народ собственные разработки. Некоторые даже очень хорошие, но Вера такое разнообразие в директивном порядке запретила вообще выпускать — подумав о том, с какими трудностями столкнутся мастера в радиомастерских, когда им нужно будет сломавшийся приемник починить. Так что уже до конца сорок второго был утвержден новый ГОСТ на бытовую радиоаппаратуру, в котором определялось три класса радиоприемников и радиол, два класса проигрывателей, три класса телевизоров — и, как это было уже довольно давно заведено, «отступления от ГОСТов преследовалось по закону». Некоторые радиоизобретатели остались этими ограничениями недовольны, но радиоприемники, проигрыватели и радиолы начали производиться в очень больших количествах — но все эти приборы без электричества-то не работают!

А с электричеством работают очень даже неплохо, поэтому в Европейской части СССР с высокой плотностью населения появились небольшие электростанции, обеспечивающие энергией несколько ближайших деревень, а за Уралом, где от деревни к деревне провода тянуть было слишком накладно, такие электростанции уже в каждой деревне ставились. То есть это был еще «незавершенный процесс», однако по планам предусматривалось, что уже через два года электричество появится уже в любом населенном пункте страны.

Серьезным недостатком такой системы было то, что «местное» электричество получалось заметно более дорогим, чем на больших электростанциях, однако правительство просто решило мелкие электростанции дотировать из бюджета, чтобы люди везде платили за приобщение к цивилизации одинаково. Пока дотировать, потому что инженеры тоже не просто бока на печи пролеживали, а постоянно думали о том, как сократить расходы. Иногда у них это получалось, иногда — не очень, но в целом электрификация страны шла исключительно быстрыми темпами. И этот темп помогли еще больше нарастить заводы уже германские и австрийские.