– Нет, Адам. Просто больше не хочу проводить весь день у плиты.

Он смотрел на меня несколько секунд, словно пытаясь понять, что это значит. Я вернулась к своему телефону, ничего не добавив.

“Пусть привыкает,” – подумала я.

И с этой мыслью я впервые за долгие годы почувствовала себя свободной.

***

Целый день я крутилась, как обычно, но теперь всё было иначе. Я больше не пыталась успеть всё сразу. Не разрывалась между кухней, стиркой и желаниями каждого члена семьи. Я делала то, что считала важным, а не то, что требовали от меня окружающие.

К вечеру ужин был готов: гуля, овощной салат, чай. Просто и достаточно. Я поставила всё на стол и позвала всех.

Ахмед спустился первым, сел за стол и, как обычно, уткнулся в телефон. Алия пришла за ним, бросив на стол тетрадь. Иса появился последним, со своими наушниками, но хотя бы убрал их, прежде чем сесть.

– Мама, ты мне платье гладить будешь? – спросила Алия, не глядя на меня, и уже набирая себе еду.

Видимо мои вчерашние слова не дошли до нее.

– Нет, – сказала я твёрдо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Алия подняла на меня глаза.

– Что?

– Ты можешь погладить его сама. Я ведь говорила тебе, ты уже достаточно взрослая для таких дел.

Ахмед оторвался от телефона и удивлённо посмотрел на меня.

– Мам, ты всегда гладишь. Почему сейчас нет?

– Потому что я больше не хочу, – ответила я спокойно, подавая чай.

Алия отодвинула тарелку.

– То есть теперь ты не будешь ничего делать?

Я выдохнула, чтобы не сорваться.

– Я делаю достаточно. Но вы уже взрослые. Каждый из вас может справляться сам.

– Мам, ну ты же знаешь, что у нас у всех учёба, занятия, – вставил Ахмед, словно это могло оправдать их полную безучастность к тому, что происходит дома.

– У меня тоже много дел, Ахмед, – ответила я, глядя на него прямо. – Но я уже устала быть единственной, кто всё делает.

Когда за столом появился Адам, он почувствовал напряжение. Сел, налил себе чай, посмотрел на меня и сказал:

– Что у вас тут?

– Мама говорит, что больше не будет гладить, – бросила Алия с обидой.

– Да? – Адам поднял брови. – И почему это?

– Потому что они уже взрослые, – ответила я спокойно. – И потому что я больше не могу быть всем сразу: хозяйкой, мамой, женой, служанкой.

– Служанкой? – он усмехнулся. – Никто тебя не заставляет.

Я посмотрела на него и почувствовала, как внутри всё переворачивается.

– Никто? Ты серьёзно, Адам? А кто готовит, убирает, стирает, воспитывает? Кто всё делает для этого дома?

Он пожал плечами.

– Ты всегда этим занималась. И раньше не жаловалась.

– Раньше я думала, что так и должно быть, – сказала я тихо. – Но теперь я понимаю, что я тоже человек. У меня есть своя жизнь, и я больше не хочу жить так, как жила.

Молчание за столом было оглушающим. Ахмед перестал листать телефон, Алия хмуро смотрела на меня, а Иса, который до этого молчал, вдруг сказал:

– Мама права.

Я удивлённо повернулась к нему.

– Мы уже взрослые, – добавил он. – Каждый может делать что-то сам.

– Иса, ты серьёзно? – не поверила своим ушам Алия.

– Да. Я могу сам стирать свои вещи. И гладить, если нужно, – ответил он, пожав плечами.

Ахмед посмотрел на брата, как на предателя.

– Отлично. Тогда сам и делай.

– Ахмед, – перебила я, не повышая голоса, – если ты не начнёшь делать что-то сам сейчас, тебе будет ещё труднее, когда ты начнёшь жить отдельно.

Он усмехнулся.

– Мам, я и так всё успеваю.

– Успеваешь? – я посмотрела на него с теплотой, но твёрдостью. – А когда ты в последний раз помогал мне?

Он замолчал, уткнувшись в тарелку.

Адам, который всё это время молчал, наконец сказал:

– Марьям, зачем ты это устраиваешь? Они дети. У них свои дела.

– Они не дети, Адам, – ответила я, глядя ему прямо в глаза. – Они давно выросли. И я хочу, чтобы они поняли, что дом – это наша общая ответственность.

– Ты действительно думаешь, что это что-то изменит? – спросил он с усмешкой.

– Думаю, что да. Если вы начнёте меня уважать.

Его лицо изменилось. Он хотел что-то сказать, но промолчал.