До последней фразы Виллард скромно мялась, решая подняться в комнату, как просил Макс, или задержаться, но теперь шагнула вниз и потянулась к графине, едва не взяв её за руку:

— Так это вы жаловались на меня Верховной?

Луина отскочила, вытаращилась на девушку так, будто у той вместо пальцев были змеи, открыла рот и пронзительно завизжала:

— Уберите её от меня! Кто-нибудь! На помощь!

— Мама! — рявкнул Аддерли, — Прекратите истерику и отвечайте! Вы посещали ковен? С какой целью?

— Да! — дерзко вздёрнула подбородок графиня, — я защищаю своего ребёнка! Его околдовали, опоили, а он даже не понимает, в какую западню угодил.

— Это вы обо мне сейчас? — нахмурился Максимилиан. — Меня называете ребёнком?

— У меня единственный сын и я не позволю какой-то безродной проходимке окрутить и обобрать его!

Эрида успела взять себя в руки и на удивление твёрдо произнесла:

— Я даже не думала никого окручивать и обирать, Ваше Сиятельство. Это ваша бурная деятельность лишила меня крыши над головой. Для уплаты штрафа пришлось продать дом, именно поэтому ваш сын любезно предложил погостить здесь, пока я не найду…

— Не надо оправдываться, Эрида, — остановил её Аддерли, — будь добра, пройди в свою комнату и обустраивайся. Позволь мне завершить разговор с Её Сиятельством наедине.

— Что?! — завопила графиня, — в её комнату? Ты так это называешь? Да рыжей швали даже пыль здесь не принадлежит!

Решив больше не испытывать судьбу, Эрида быстро поднялась по лестнице, где ее терпеливо дожидался Томмис, который и проводил девушку в комнату. Вслед ей еще долго доносились голоса, спорящие на повышенных тонах.

— Ты не посмеешь, слышишь, не посмеешь оставить эту безродную в нашем доме. Эй не место в приличном обществе. Пусть убирается отсюда немедленно, — кричала графиня.

— Хорошо, — вдруг совершенно спокойно ответил ей сын. — Девушка уйдет, но прежде и я соберу свои вещи.

— Свои вещи? Какие вещи? О чем ты?! — материнское сердце сжалось от тревожного предчувствия.

— Раз ты гонишь Эриду, то и мне здесь больше делать нечего! Я уйду вместе с ней. Навсегда.

— Ты не поступишь со мной так! Ты не можешь уйти! — Луина вцепилась в руку Макса.

— Почему же?! — усмехнулся Аддерли. — Я давно планировал обзавестись своим домом. Видимо, этот момент как раз настал.

— Нет! Максимилиан, прошу тебя, — всполошилась графиня, — только не уходи. Хорошо, пусть ведьма остается. Я согласна на все, только останься.

— У нее есть имя — Эрида! И, если ты не будет относиться к ней с должным уважением…

— Я поняла. Эрида, так Эрида, — сквозь зубы процедила дама, нацепив фальшивую улыбку. — А теперь помоги мне дойти до комнаты. Что-то мне дурно… — изобразила самое что ни на есть болезненное состояние, а затем и вовсе, покачнувшись, рухнула в объятия сына.

Вот только Макса этим спектаклем было не провести. Лишь из уважения к матушке, он позвал слугу и отправил его за лекарем, а сам, подхватив Луину, отнес ее в комнату.

Больше всего Аддерли хотел сейчас же поспешить к Эриде и успокоить её, пообещав, что всё обязательно наладится и они с графиней найдут общий язык, не сомневался, матушка не захочет оставаться в огромном доме одна. Однако, он заставил себя задержаться — следовало убедиться, что его надежды имеют основания.

Луина устроилась на своём ложе, усиленно изображая немощь. Однако довольная улыбка, то и дело возвращавшаяся на её губы, выдавала счастье от того,что сын не оставил её в ту же минуту. Радость погасла после следующих слов сына:

— Хочу, чтобы вы уяснили, матушка. Я полюбил. Признаться, не представлял, что способен на такие сильные чувства!

— Эта дрянь околдовала тебя, — не смогла удержаться от ядовитого замечания графиня.

— Нет, Ваше Сиятельство. Подозревая эту девушку в подлых намерениях, вы ошибаетесь. Она сколько могла гнала меня прочь. Однажды, я даже получил тумаков от её метёлки!

Максимилиан произнёс это с улыбкой, графиня же приподнялась на локте, от возмущение забыв о притворстве:

— Как она посмела! Правильно я разломала это помело!

— Вы, матушка? — посерьёзнел Макс. Покачав головой, добавил: — Вот видите, а Эрида не обвинила вас в моих глазах, не хотела тревожить сыновние чувства. Разве она не прелесть?

— Ведьма! Ведьма и есть, знает как захомутать богатого и успешного мужчину!

— Вот вы говорите: ведьма, — продолжил увещевать матушку граф, — а известно ли вам такое понятие, как ведьминское проклятье?

— Разумеется, я слышала о нём.

— Любая, даже не очень сильная ведьма, если разозлится и произнесёт карающие слова искренне и эмоционально, способна погубить даже короля, даже сильного мага. Что уж говорить о неласковой свекрови?