За ними, видимо, таки проследили.

«Твою кочергу», — очень тихо произнёс Илидор, когда на поляну ступили трое мужчин.

Были это не люди дороги, не ремесленники, не… Словом, мужики явно местные и промышляющие отнюдь не работой на земле, шагали они нарочито вразвалку, плотоядно ухмылялись своей лёгкой добыче. За старшего, видимо, рыжий, коротко стриженый мужик лет тридцати. За его плечом — здоровяк примерно тех же лет. Позади и чуть сбоку — невысокий, вертлявый парень лет двадцати с пустыми глазами убийцы.

Все трое крепкие, а движения их, даже вроде бы расслабленные, напоминают поступь бойцовых псов. Все в плотных кожаных жилетках. Каждый держит небольшой топорик.

Вот когда бы дракону пригодился щит или хоть какая прочная коряга вроде куска дуба! Да только Домин Ястро из Донкернаса никого не учил биться со щитом. Эльфы ведь не собирались делать из драконов настоящих воинов.

— Спокойно, спокойно, — снисходительно цедил рыжий — самый высокий и, зараза, длиннорукий. — Чё заволновались? Никто вас рубить не будет, еси тока сами не напроситесь.

Ножны с мечом лежали подле Илидора, удачно прикрытые крылом.

— Тока вещички ваши приберём, — бубнил здоровяк, ощупывая путников внимательными глазами-жуками. — Вам-то ни к чему стока вещичек. От это чего, к примеру?

Йеруш не отвечал, глядел на него снизу вверх. Сине-зелёные глаза — как два бездонных озера посреди ледника. В длинных пальцах Найло покачивал невесть когда и откуда извлечённую склянку, вроде тех, в которых иногда продают вымороженное вино.

Шустрый наклонился за котомкой растерянно улыбающейся Мшицки.

— Сыночка, — произнесла старуха дрогнувшим голосом.

…Две жизни назад золотой дракон впервые вошёл в зал, в котором властвовал мастер мечного боя Домин Ястро. Тот бросил на Илидора цепкий взгляд, одобрительно бросил: «Сухощавый. Это хорошо. Труднее попасть» и тут же что-то швырнул в дракона. Илидор сначала увернулся, а потом уже удивился, металлический грузик покатился по полу, а Домин Ястро невозмутимо добавил: «Быстрый. Пластичный. Вот мы и поняли, как будем учить тебя»…

Илидор медленно поднялся на ноги. Ножны, прикрытые крылом плаща, держал у бедра.

— Сядь взад, — лениво бросил ему рыжий. — Полезешь мышцой играть — проиграешь.

Их с драконом разделяло шагов пять.

— Встречное предложение, — так же лениво ответил Илидор. — Убираетесь отсюда немедленно и целыми.

Вертлявый осторожно положил котомку Мшицки наземь и сделал мягкий шаг в сторону, готовясь зайти сбоку.

— Сыночки, сыночки, — губы Мшицки дрожали, глаза наполнились слезами, дрожащие ладони она прижимала к груди.

Йеруш одеревенел окончательно, зарылся пятками в опавшие листья. Вверх задорно торчали острые колени и носки башмаков.

Хлопнуло-вспузырилось крыло, открывая ножны, Илидор выставил их перед собой — одна рука на рукояти меча, вынутого из ножен на ладонь. Вопросительно изогнул бровь.

Он надеялся, что выглядит достаточно наглым и уверенным, чтобы на него не кинулись все троем разом. Шустрый действительно остановился, не то опешив при виде меча, не то вполне разумно осторожничая. Зато рыжий никакими сомнениями не мучался, он лишь паскудно осклабился, окинув взглядом Илидора, а здоровяк, масляно ухмыльнувшись, огласил своё немудрёное решение:

— Я поимею твой труп. Два раза.

Илидор был быстрым драконом, потому он успел выхватить меч, увернулся от удара и тут же подставил лезвие под рукоять топорика, под пальцы рыжего, сжимавшие её. Сломались не то два, не то три, со знатным хрупаньем и алыми кровяными брызгами. Топорик рыжего ещё не успел гупнуться на листвяную подстилку, а дракон, едва не вывихнув запястье, уже достал острием меча не закрытую кожаной жилеткой подмышку здоровяка. Тот как раз почти закончил знатный замах.

Что в топориках плохо — ими нельзя колоть.

Рыжий выл на земле, зажимая полуотрезанные пальцы. Здоровяк шатался и смотрел на дракона с обидой и недоумением, одна рука повисла плетью, вторая всё сжимала рукоять. Не дожидаясь, пока этот человек примет новое и верное решение самостоятельно, Илидор хорошенько пнул его в бок, уже основательно залитый кровью.

Вертлявый всё это время медленно пятился в подлесок, опустив топор. Когда здоровяк, охнув, осел наземь рядом с рыжим, вертлявый принял разумнейшее решение убраться отсюда поздорову.