Судя по всему, на жандармов эта информация не произвела особого впечатления. И конторщик добавил тише и холоднее:

— И если ваши пропуска позволили вам войти в эти стены, то только я в данный момент решаю, когда вы их покинете. И как…

— А-а-а… — Протянул лейтенант. И снова презрительно сморщил нос, подозрительно прищурившись в сторону Ректора. — Преступника укрывать вздумал, конторщик?

Судя по реакции, угрозу он либо не понял, либо не впечатлился. По всему выходило, что за ним стоит кто-то посильнее командира местного опорного пункта жандармерии или судьи, выписавшего ордер. Хотя, Ректор, конечно, всего лишь конторщик, а не аристо… Но, что-то мне подсказывало, что насчёт выхода из ликеума он не блефует.

— Да будет вам известно, молодой человек, что, милостью его Императорского Величества, у нас действует презумпция невиновности. — В голосе старика звенел всё тот же лёд. — Согласно которой любой гражданин Империи может быть назван преступником только после соответствующего решения суда.

— Так вот оно, решение. — Жандарм потряс в воздухе мятой бумажкой. — Чё ещё надо?

— Это решение о предъявлении подозрений и временном аресте, а не вердикт по делу. Предположительно… — Суховатая рука конторщика слегка протянулась в сторону жандарма. — Так вы позволите мне с ним ознакомиться?

— Ну на, бери… — И тот явно не желал её подносить. Лишь продолжал презрительно морщиться.

— С вашего позволения, мэтр… — Ромул слегка поклонился Ректору, шагнул из-за кафедры и выдернул ордер из лапы жандарма с такой скоростью, что тот даже вздрогнул. — Я сейчас сам всё проверю…

— Ёпт… — Серый лейтенант снова вздрогнул, когда опричник коротко заглянул в его глаза, прежде чем углубиться в чтение документа. Но достаточно быстро снова собрался. — Да всё там по форме, чёрный! Мы чё тебе тут, зря приехали, что ли?!

— Да-с, всё по форме… — Тёмные глаза, в которых уже успела погаснуть чуть заметная искорка, быстро пробежались по тексту. — Но только одна проблемка, лейтенант… Не вижу здесь указания основания для предъявления подозрения…

Так кто ж тебе его так просто прямо в ордере укажет? Уж кому как не тебе знать, чёрн… А-а-а-а…

Глянув на озадаченную морду жандарма, я понял игру опричника. Хоть и не сразу.

— Дык эта… Камеры его в городе засекли и опознали!

— Вот как… — Ромул быстро нашёл меня среди остальных глазами. Но тут же снова продолжил вести опрос будничным тоном, делая вид, что изучает короткий текст на бумажке. — А давно?

— Дык… Позавчера вродь… — Наконец-то до серого лейтенанта, похоже, дошло, что он не обязан раскрывать детали активного следствия. — Да говорю ж, не твоё дело, чёрный! Выписали ордер — значит, есть основания! — Жандарм глянул на застывших подручных, и его пистолет снова качнулся в мою сторону. — Взять!

Тяжёлые ботинки вновь забрякали по ступенькам в мою сторону.

— Минуту! — Своды аудитории вновь огласил зычный голос Ректора. И жандармы опять застыли как по волшебству. — Я обязан знать, куда вы собираетесь отвезти моего воспитанника!

Серый лейтенант снова недовольно поморщился:

— Да куда-куда… В «Шашки», куда ещё…

Судя по ропоту, пролетевшему по рядам, эта информация удивила не только Ректора…

«Шашки» были, наверное, самым известным следственным изолятором в Империи. Мрачные кирпичные силуэты, похожие сверху на логотип таксоморов, возвышались над центральным районом даже сейчас, в век небоскрёбов. Наверное, рядом с ними специально не строили ничего современно-высотного. Хотя, может, просто финансовым воротилам было не очень приятно то и дело замечать из окон своих дорогих контор постоянное напоминание неотвратимости наказания за участие в серых схемах, не одобренных достаточно влиятельным членом благородного сословия. И они старались заложить свои высотки где-нибудь подальше от этого угрюмого места.

И удивительно было не то, что меня собирались отвезти именно в эти казематы. В конце, концов, к этому я был готов почти всю сознательную жизнь. Хотя обычно то, за что меня принимали полицаи, тянуло только на пару суток в местном околотке, от своих криминальных друзей по району я был достаточно хорошо наслышан и о более жёстких вариантах размещения.

Удивительно было то, что туда собирались отвезти Гора Шубского. Ведь, насколько я знал, проштрафившихся аристо никогда не помещают под одну крышу с обычными уголовниками. Как и учебные заведения, спорт-клубы, кабаки, вагоны в поездах — тюрьмы и каталажки у благородных господ тоже свои, отдельные. И если я и не знал ни одной такой «благородной» тюрьмы, то уж точно был уверен в том, что угрюмые «Шашки» в их перечень не входят…

И вместе с этим, судьба не могла подкинуть мне более удачного места для моего предварительного заключения…

— В «Шашки»? — Ромул тоже с удивлением приподнял одну бровь. — Странно… А «Белый лебедь» что, переполнен?

— Да хер его знает! — Пожал плечами жандарм. — Сказано в «Шашки» — значит в «Шашки»!

— А кем сказано? — Опричник снова сделал вид, что пытается найти эту информацию в ордере. — Что-то не вижу…

Но на этот раз серый лейтенант уже так легко не купился:

— Кем надо! Говорю — не твоё дело, чёрный! — И жандарм снова рявкнул в сторону своих подручных. — Ну чё встали?! Взять!