Учитывая наше положение, мы с Герой решили, что для контроля ситуации оставим дрон АА-15 на месте событий. Его задача была проста: наблюдать, собирать информацию и передавать данные, не привлекая лишнего внимания. Благодаря встроенной системе распознавания "свой-чужой", дрон мог спокойно оставаться среди механоидов, не вызывая подозрений. Наш АА-15 был списанным полицейским дроном, и хотя его функционал сильно устарел, система распознавания по-прежнему работала, не обращая внимания на особенности собравшихся механоидов. Это давало ему уникальное преимущество: в окружении преследователей он оставался своим, не привлекая к себе ненужного внимания.

Мы тем временем отдалялись от опасного для нас места. Нужно было как можно скорее выйти из зоны обнаружения ПЦМ, пока их тепловизоры и дроны не начали прочёсывать территорию. Шаги отдавались болью в ступнях — босым ногам не давали покоя ни острые камни, ни металлический мусор. Тело ныло, голова кружилась, но останавливаться было нельзя. Позади меня шагал Протуберанец, управляемый Герой, крепко удерживая девушку на руках. Его механизированные движения оставались точными и уверенными, в отличие от моих шатких, измождённых попыток не упасть.

Данные от АА-15 поступали без задержек. На месте завала механоиды изучали обломки, пытаясь понять, куда мы делись. Летающие дроны начинали прочёсывать территорию. Время работало против нас. Но самое главное, что выдалось выяснить — мой план сработал. Хоть ПЦМ и не исключила вариантов иного пути нашего бегства, но очевидный приоритет она отдала указанной на карте сточной трубе. Об этом свидетельствовало изображение, переданное Герой. Механоиды большей своей частью собрались у завала и деловито пытались его разобрать.

Прокравшись между ржавыми резервуарами, прячась в их тени, мы избегали открытых участков. К сожалению, продвигались медленно: босые ноги скользили по влажному металлу, а любое неосторожное движение грозило выдать нас. Каждый шаг давался мне с трудом, но я старался держать ритм.

Сканирующие дроны не давали возможности расслабиться. Их равномерное жужжание звучало постоянно где-то рядом, что невероятно раздражало меня. Нам нужно было добраться до холмов, где местность будет сложнее для их тепловизоров.

Как бы ни странно это звучало, но в итоге мы вырвались. Похоже, что впервые за несколько дней ПЦМ потеряла все наши следы. Но эта кратковременная победа не могла скрыть тяжесть измученного тела.

Нам нужен был покой и отдых — без них о будущем можно было бы забыть. К тому же, с девушкой было не всё так просто. Помимо сломанной руки, она уже долгое время не приходила в сознание. Она явно нуждалась в медицинской помощи, и я не мог отмахнуться от этого.

Это положение дел меня напрягало. Гера не объяснял, что она делает с нами, в “мужской” компании, и его скрытность оставалась для меня загадкой. Но ещё хуже было то, что ИИ, похоже, возлагал на неё какие-то надежды. Подобное вообще меня ставило в тупик. Но, будучи полноправными партнерами, я не мог игнорировать его желание.

Короче, стоило найти как минимум медицинскую капсулу. Я не сомневался, что среди элитных «замков» в этой части города, есть нужное нам оборудование. Но я также знал, что охрана этих районов на высшем уровне, что создаёт опять кучу неудобств.

***

Я был в шоке, когда стало известно, что этот район патрулировали Гадзоны. Эти военные диверсионные андроиды быстрого реагирования были настоящим кошмаром для тех, кто оказался на их пути. Я знал, что их основная задача — нейтрализовать угрозы с максимальной эффективностью и минимальными затратами. Но то, что они здесь, в этом районе, в мирном городе, который не имел никакого отношения к военным структурам Империи, было непонятно.

Гадзоны — это не просто стандартные механоиды для устрашения. Это андроиды первой ветви Империи, созданные для выполнения самых сложных и опасных задач. Иными словами, машины не только крайне дорогие, но и максимально эффективные. У них была невероятная скорость реакции, вооружение последнего поколения и способность адаптироваться к любым условиям. Но самое страшное — они не совершали ошибок. Каждый их шаг был рассчитан до миллиметра. Если мы попадём в их поле зрения, нам не удастся ускользнуть.

План сразу же стал шатким, и я оказался на грани отчаяния. Это было не просто ухудшение ситуации, а полное изменение нашего положения.

А положение было незавидным. Нам нужна была еда, одежда, крыша над головой, медицинская помощь, и при этом нам нельзя было нигде “засветиться”, чтобы не попасть под пристальный прицел ПЦМ. Другими словами, нужен был какой-то “укромный уголок”, где мы могли бы хоть на какое-то время передохнуть от этой череды событий, в которой нас беспощадно вертела судьба.