—Эй, сладкоежка, — окликнул я пацана, вспомнив, что в таких случаях всегда оставляли приговор, — Должно быть послание для меня. Ты ничего не забыл?

Каннибал недовольную скорчил гримасу и по-детски, обиженно бросил жгут на пол. Похоже я его обидел, или что-то в этом роде. Подземный мир свято должен чтить правила. Это единственное, что усваивали за свою короткую жизнь звоночки.

Развернувшись ко мне спиной, пацан пошёл в тот угол, откуда недавно вылез. Порывшись в мусоре, он нашёл клочок бумаги и принес его мне.

—На читай! Я не умею, — развернул мальчишка бумажку перед моими глазами.

—Переверни, верх ногами держишь, — попросил я, не разобрав корявый почерк.

Тот послушно выполнил мою просьбу. “Вейн уже заждался тебя”, — прочитал я послание.

Отсылка была понятна. Тот бандит, главарь троицы, с которыми Сольвейг приехала на рефрижераторе. Мы с ними планировали лететь на Гориверк за хусмусом, но я эти планы немного изменил, сделав в тушке Вейна пару лишних отверстий.

Очевидно, правда всплыла наружу. Скорее всего, это связано с арестом Сольвейг. У них в банде, видимо, есть свой человек в ДЛУ — информатор, который тут же донёс в нужные уши интересные детали её допроса. Бандиты быстро вышли на мой след. Теперь ясно, за что мне уготовили такую участь.

Шустрые, надо признать. Да ещё и с изрядным чувством стиля. Оставивший послание был не только злопамятным, но и начитанным. Намёк был ясен: лодочник уже получил свою плату и перевёз Вейна на другой берег. Вечно мрачный Харон, правящий своей лодкой через Стикс, всегда выполняет свою работу. Он не задаёт вопросов, не судит за жизнь. Ему важно лишь одно: чтобы серебряная монета, плата за перевоз, лежала под языком. И сейчас на другом берегу реки ждёт меня Вейн. Ну-ну.

В дверь негромко постучали. Мой “новый приятель” мигом сорвался с места и открыл. На пороге стояли гости.

Четверо. Один другого краше. Все как на подбор — ходячие скелеты, обтянутые кожей. Если сложить их всех вместе и кинуть в ведро, в сумме выйдет килограмм десять, а то и одиннадцать. Но ничего, вот позавтракают, пообедают и поужинают мной, гляди и вес немного наберут, сучьи дети.

Мда. Никогда бы раньше не подумал, что будут так сильно меня раздражать голодные дети. Их мертвые глаза, бледная кожа и острые зубы. Сука, какой лютый сюрреализм!

В дверь снова постучали. Я фыркнул, опуская голову. “Уж не моя ли смерть заглянула на огонёк, личной персоной?” — промелькнула в голове глупая шутка.

И я рассмеялся. Глухо, надсадно, переходя на кашель, который рвал горло. Из глаз текли слёзы, а где-то внутри разливалась холодная апатия. Она сжала моё сердце ледяной хваткой, забивая последние остатки злости и страха.

***

Абай, обхватив голову руками, сидел на первом складе отделения, погружённый в диагностику вверенных ему рободроидов. Это старое дерьмо, по которому плачет утилизация, каждый раз шокировало его новыми поломками и сбоями в программном обеспечении. С каждым разом, когда очередной рободроид отказывался полноценно функционировать, Абай чувствовал, что его терпение истончается.

Мужчина пригладил седые волосы на голове, нервно взглянув на планшет. Цифры снова не радовали — итоговая сумма затрат оказалась как всегда удручающей. Абай понимал — назревает очередной скандал, от которых он чертовски устал.

«Опять придётся клониться в ноги Гау», — с тоской подумал он, докуривая очередную сигарету. Ещё не прошло и недели с тех пор, как он подписывал добавочный бюджет для отдела, а вот уже снова ему предстоит идти на поклон к начальнику. В общем, перспектива была не из неприятных. И что уж говорить о сервисном центре! Денег за ремонт рободроидов гребут немерено, а этот металлолом и недели не может продержаться в исправном состоянии.

Нет, баронет Гау, такими темпами, скоро его на порог своего кабинета не пустит. Абай сам понимал, что вся эта история со старыми рободроидами зашла слишком далеко. Машины перестают оправдывать вложенные в них средства. Уже второй месяц одни убытки, и так дальше не может продолжаться.

Будь он неладен, этот контракт с полицией Рида…

Щелкнул автоматический затворный замок складского помещения. Ворота стали медленно подниматься вверх. Это привлекло внимание седовласого мужчины.

Через минуту к разгрузочной рампе припарковался грузовик, с логотипом их компании с обоих бортов. Проблесковые оранжевые маячки на кабине и по бокам подсказывали, что ситуация неординарная и срочная.

Абай отложил планшет и направился в сторону беспилотного грузовика. Не успел мужчина дойти к машине, как в левом плече завибрировал синтелик и небольшой голографический экран раскрылся перед лицом мужчины. Узнав своего начальника, мужчина демонстративно поклонился,

—Мир вашему дому, уважаемый Гау, — с уважением в голосе поздоровался Абай.