– Надеюсь, ты не против, чтобы сидеть со мной? – спросил Элай.

– Совсем нет. А твои друзья не будут против?

– Пока что я сижу один. Райс в лазарете. Но он сам виноват, я предупреждал, что этот ром как-то странно пахнет.

Я вздрогнула, когда еда появилась прямо передо мной, едва мы сели. Здесь никто не выбирал, чем будет ужинать, но вряд ли кто-то оставался голодным: я едва осилила порцию салата и поняла, что нет никаких шансов доесть горячее.

– Доброго вечера, господа адепты, – раздался голос, в котором я узнала Кеймана. – Коралина. Рад снова тебя видеть. Ваше высочество, позволите присоединиться к вам сегодня за ужином?

Элай неопределенно пожал плечами, с любопытством рассматривая Кроста. И я вдруг спохватилась:

– Элай, это Кейман Крост, он… вроде как мой опекун.

– Кейман Крост? Тот самый?

– О, вы обо мне слышали? – с искренней радостью отозвался Кейман. – Надеюсь, не от отца? Вряд ли он говорит обо мне что-то хорошее.

– Мы кое-что проходили на истории.

– Польщен. Коралина, вот твое расписание. Тебя прикрепили к группе водников; полагаю, раз уж ты сдружилась с его высочеством, это разумно. Будешь ходить с ними на общеобразовательные предметы. Также четыре дня в неделю с тобой буду заниматься я. Мы учли пожелания твоего наставника на стажировке, так что часы на работу тоже есть.

– Спасибо. – Я забрала папку с расписанием, картой замка и методичками. Разберусь с ними позже, когда смогу остаться в одиночестве и выдохнуть.

Пока Элай и Кейман с аппетитом расправлялись с горячим, я украдкой рассматривала столовую. Огромный зал со стеклянным куполом на две зоны разделили высоким стеллажом, увитым виноградом. С одной стороны ели магистры, с другой – адепты. Только Кейман предпочел наше общество коллегам, да магистр ди Файр, когда подали чай с десертом, подошла к нашему столику. Показалось, она была еще мрачнее, чем днем, но все же нашла в себе силы нам улыбнуться.

– Ну что, исследовали школу?

– Да, Элай хороший экскурсовод, – сказала я. – Спасибо вам за все. Мне очень понравилось.

– Я рада, Коралина. Пусть школа станет твоим домом.

Она наклонилась к Кейману, стараясь выглядеть непринужденно, но я уловила в голосе нотки тревоги.

– Мы можем поговорить?

Кейман не успел ответить: всеобщее внимание привлек один из дальних столиков. Над ним кто-то наколдовал густые темные тучи, среди которых зависли небольшие сияющие рамки с какими-то изображениями внутри – я не смогла рассмотреть, с какими именно. Но магистру ди Файр это не понравилось.

– Опять штормграмы… – пробормотала она едва слышно.

И вдруг рявкнула так, что у Кеймана из рук выпала вилка:

– УБРАТЬ НЕМЕДЛЕННО! Я кому сказала, что не хочу видеть это в стенах школы?!

– Аж сам напугался, – хмыкнул Кейман, когда магистр отправилась выписывать наказания.

– Что это такое? – спросила я Элая.

– Штормграмы. Артефакты, которые все с собой носят. Такие пластины. Вообще их запрещено выносить за пределы личных комнат, но народ придумал переносить всю магию, заключенную в штормграмах, в облака. И пользуется ими в любой удобный момент. Я покажу тебе, как это работает…

Он осекся, поймав насмешливый взгляд Кеймана, и добавил:

– На каникулах.

– Ну разумеется, – хмыкнул тот. – Что ж, адепты, приятного чаепития. Раз госпожа директор хочет побеседовать, не стану заставлять ее ждать. Тем более что я ее теперь слегка побаиваюсь. Ваше высочество, Коралина, доброй ночи.

– Кого надо убить, чтобы попасть к нему на занятия? – задумчиво протянул Элай.

Я предпочла сделать вид, что не услышала.

От обилия впечатлений за день я уснула, едва голова коснулась подушки. Хотела собрать вещи для завтрашних занятий, но поняла, что после душа на это просто нет сил. Даже не понадобилось зелье, которым лекари снабдили на первое время. Я просто провалилась в темноту, чувствуя себя почти счастливой.

Никогда не видела такой магии.

Она не поддается описанию. Она не имеет формы. Ее цвет невозможно описать.

Это пламя и жидкость, ветер и пыль. Она бурлит, кипит, взрывается. Закручивается в вихри и каплями поднимается к сводам пещеры.

Магия хаотична.

Нет. Она и есть Хаос.

Как зачарованная, я смотрю в самое сокровенное место Штормхолда. В его сердце, полное невероятной мощи. Эту мощь сдерживает нечто большее, чем темные стены пропасти, но это «что-то» – вне моего понимания. Девочка со светлым даром никогда не поймет законы Хаоса.

Девочке со светлым даром нет места в мире, где правят грозы и тьма.

Я чувствую, как холодный металл кинжала прорезает ткань куртки и рубашки, а затем и кожи. Как в первые секунды, когда сердце разрывают на части, совсем нет боли, а затем она охватывает каждую крупицу во мне.

Поднимая руку, я вижу, как серебристая кровь, совсем непохожая на человеческую, стекает с пальцев, срываясь вниз, в Хаос, смешиваясь с его силой. Один шаг – и я растворюсь в нем вся.