Шрифт:
— Учителю моему привозили, — после долгой паузы ответил шаман, — с другой земли…
Пауза опять затянулась. Я уже хотел было вернуться к вопросу о сере, но старик вдруг сам, словно нехотя обронил:
— Дня через три приходи, — и по-хозяйски заграбастал бамбуковый стакан с содержимым.
Он встал. Понятно — аудиенция закончилась. Я тоже поднялся.
Ой, мама! Вливал то алкашку я в тщедушное тельце, дай бог общим весом килограмм сорок. И, судя по закачавшейся планете, этому телу двух «стопочек» хватило с лихвой!
Пили мы не чистый самогон. То, что я получил, вкуса было такого отвратного, что сначала задумался о второй перегонке. Но моя самопальная перегонная система была настолько неэффективна, что я побоялся получить на выходе грамм сто конечного продукта.
В результате, подумав-подумав я шарахнул продукт перегонки в свежесброженный тодди. Как итог — напиток вышел довольно-таки крепкий, но не такой противный. А за счёт высокого содержания спирта, он ещё и храниться должен куда дольше обычного тодди.
— Скат! — долетело мне в спину.
Я обернулся, придерживаясь за пальму.
— Это, — он приподнял бамбуковую ёмкость, — только мне. Никому. Ни старейшинам, ни родне. Ни вождю. Запомни.
И сказано это было таким тоном, что отшучиваться или, тем паче, перечить, не захотелось вовсе.
А всё-таки тут, время от времени, балуют себя крепкими напитками! Видимо на одном из островов набрели на метод дистилляции… Ну и ладно… Во-первых, судя по всему, креплёный тодди не имеет хождения. Может — ухмыльнулся я во весь рот — как говорится: «Тильки для сэбэ»? Не важно… Во-вторых… Ик… Шаман с крепкой алкашкой знаком, и отнёсся благосклонно… Ик. Значит, я смогу с ним наладить бартер…
Эх, жаль только, он хочет наложить лапу, на мою маленькую самогонную мастерскую… Ик… И запретил барыжить спиртным… Ик… А то я бы… я бы… Ик…
И мой организм, молодой и, что называется, не испорченный, вывернуло в рвотном позыве!
В последний момент я успел развернуться к одной из пальм, опереться о качающийся ствол и сложился пополам.
В желудке было почти пусто, сегодня с утра там побывали лишь бананы, так выручавшие нас с Каналоа в дни непогоды. Поэтому рвало меня в основном желчным соком.
Фу-у-ух… проблевавшись я, наконец, разогнулся. Утёр выступившую на лбу испарину. Побаливал пресс, но голова слегка прочистилась. Да уж! И выпил то всего ничего, а такая реакция! Продышался влажным, прохладным воздухом…
Так. У меня же было ещё одно дельце!
Вообще-то, я собирался наведаться в один из домов в деревне перед самым закатом, но теперь эта идея мне не казалась здравой. Ну чего я потом буду тащиться на другую часть острова по темноте? Да ещё и в такую непогоду? И вообще, кто мне что скажет в деревне? Я что, вновь разыскиваемый изгой, за голову которого дают целую жемчужину? И сам же пожал плечами — да вроде нет.
Тогда и нефиг загоняться, пойду сейчас!
Часть 3
Глава 20 Ультиматум Ата
После того, как меня вывернуло выпитым, стало полегче, даже голова прояснилась. Ну, точно — желудок избавился от токсичного, с его точки зрения содержимого.
Так, где там знакомый домик?
Слава богу, не надо теперь к нему ночью прокрадываться, можно вот так днём подойти…
— Гляди, вот он!
— Где?! А, точно!
— Стой!
Наверно, не будь я под воздействием собственноручно произведённого алкоголя, я бы среагировал даже не на первый окрик, а на первый косой взгляд проходивших невдалеке воинов. Что бы делал — рванул или нет — не знаю, по обстоятельствам. А так меня «приняли» как последнего идиота, я даже не сообразил, что речь идёт обо мне, и встал столбом, лишь увидев перед глазами острие копья.
Чёрт.
Рука рефлекторно дёрнулась к наголенным ножнам, но остатков здравого смысла хватило не усугублять.
— Чё хотели, военные?
Два воина переглянулись, как мне показалось — в замешательстве. Одного из них, здоровенного детину с тремя «трофеями» на шее я уже встречал, а второго, совсем пацана, видел впервые — судя по отсутствию на шее ожерелья, это был ещё один новичок.
— Пойдём, — наконец вымолвил тот, который постарше, — тебя хотят видеть старшие.
Прям дежавю какое-то! Крыльцо дома вождя. На крыльце Ата, рядом с крыльцом Ману и ещё трое «военных». Плюс те двое, что привели меня.
На площади малолюдно — на крыльце ещё одного дома любопытствующая рожа, ещё парочку я засёк в одном из проходов, и всё. Понятно, погода к прогулкам не располагала: ветрено, пасмурно, хоть дождя нет.
— Отощал, — хмыкнул Ата, критично оглядев меня с ног до головы.
Меня, что называется — отпустило. До последнего подозревал какую-то пакость на свою голову, но, судя по настроению отца войны, ничего страшного не грозило.
— Ну как жизнь вольная? — в голосе Ата чувствовалась неприкрытая насмешка. — Не надоело ещё?