Забронировал им билеты до Уцумонии на завтрашнее утро. Через Лайн посоветовал охотнику на ёкаев названные Ямадой печати. В общем-то, нормально всё получается. Я все равно обещал Ратхорну-сану купить в Голосе Камня амулет для Ануши.

Остаток субботы стал для меня коктейлем из приятной заботы, какую ко мне проявила Мияби, подобравшая для меня целую гору одежды и скучнейшей обязанности всё набранное примерить. Мне, между прочим, в примерочных кабинках тесновато. Еще и призрак Красной Женщины маячил на горизонте каждый раз, когда я снимал брюки, чтобы померить другие. Так и казалось, что в следующий момент Алая отдернет шторку и пройдется едкими замечаниями по моим семейным трусам в крупную оранжевую полоску. Да, из-за цвета их выбрал.

Но нет, все чинно, спокойно, размеренно. Вернулись в Кофу уже в сумерках. По пути меня подвергли допросу с пристрастием. Почти честно рассказал, что мошенник-сан на пути к исправлению, так как взялся помочь потерявшейся девушке, найденной по форуму Кагешуго. И что завтра придется потратить еще один день на поездку в Точиги, нужную, чтобы избавить Мику от беспричинных страхов.

Казалось бы, весь минувший день ничего не делал. Только сидел за рулем, кушал и иногда примерял обновки. А устал сильнее, чем на работе. Кровать приняла в свои мягкие объятия. И даже к Мияби, рухнувшей рядом, я сегодня приставать не стал. И она ко мне тоже. Оба мы устали.

Сон принес новую главу истории о юном Макото, которого еще не называли Хидео. Да, собственно, это имя, кроме меня, никто и не использовал никогда.

— Это что, дом? — со скепсисом посмотрел мальчишка на маленькую тростниковую хижину в горной местности. Эти вершины я отлично узнал. Никакого национального парка тут и в помине нет, конечно. Но хребет Минами опознается с легкостью.

— Какой привереда нашелся. Мои извинения благородному даймё за то, что это поместье не соответствует его статусу, — едко ответила вредная старуха

— Но тут и правда мало места! И крыша протекает! — заглянул внутрь Макото и обнаружил отсыревшие стены. — Ты же обещала еще и внучку свою привести. Поместимся мы все?

— Кровлю починишь. Как раз, пока я за девочкой ходить буду.

— Я? Я не умею ничего чинить, — перспектива работать руками привела юношу в ужас, едва ли не больший, чем самураи с луками и собаками.

— И чему только старая Маэ тебя учила всё это время…

— Эээ… обманывать и воровать, — честно признался парнишка.

— В таком случае эта странница не понимает твоих затруднений. Деревня в той стороне. Перевал, по какому ходят путники, в той. Я вернусь через месяц. Или два. Тебе уже четырнадцать, малыш, почти мужчина, соответствуй.

«Почти мужчина» четыре для просидел на перевале, поджидая подходящий богатый караван, что переночует в этих местах. Притворившись слугой, мальчишка проник в лагерь и стянул пояс с деньгами у толстого купца в дорогих одеждах. Забрал хранившееся в потайном кармане серебро, пустой оби подбросил одному из охранников, нанятых торгашом для защиты.

Вернувшись в хижину, Макото достал самую дорогую свою одежду — во время странствий с Амацу-но-Маэ накопилась и такая. Под видом молодого дворянина он явился к деревенскому старосте. Рассказал, что его господину, благородному самураю Ямамото, захотелось себе охотничий домик в глуши, где знатный воин сможет отдыхать, предаваясь медитациям. За домом будут постоянно присматривать нанятые слуги и он сам, Фудзита Макото, станет часто гостить в доме господина. Ямамото-сама очень щедр и готов расплатиться серебром.

В течении месяца деревенские возвели на месте старой хижины не слишком большой и совсем не роскошный, но уютный домик о трёх комнатах и получили обещанную оплату честь по чести. Правда, я полностью уверен, что спустя несколько месяцев все они с деньгами расстанутся. Например, проиграют юному самураю Фудзите в кости, очень уж везучим он оказался. Но, может быть, кого-нибудь и самым банальным образом обворуют. Воры! Вокруг сплошные воры!

Когда в означенный срок Амацу-но-Маэ вернулась, ее ждала совсем не та хижина.

— Видишь, Акира-тян, — обратилась она к миленькой рыжеволосой девочке, — я говорила, что тут хороший дом, пригодный для жилья. Надо верить собственной бабушке.

Макото же родственницей сенсея был разочарован. Нет, симпатичная, слов нет. Даже красивая. Может быть, даже очень… но в будущем. Он почему-то ожидал ровесницу, а привела старуха совсем малявку, лет восьми, одетую в кимоно из дорогой цветной ткани. И что с ней такой делать? Ну разве что как младшую сестренку принять, но это же совсем не то!