Оу… Это нижнее платье совсем не то, в чём следовало бы ходить, хотя тоже очень красивое и, главное, не порванное.

Начала усиленно думать. Оторвала большой лоскут от целой части красного верхнего наряда, прикидывая его к телу и так, и эдак. Обмотав куском грудь и талию, подумала, что так уже будто бы почти нормально. Закончив с нарядом, я вновь огляделась по сторонам, раздумывая, что делать дальше.

Я никак не могла вспомнить, в какую сторону идти, откуда я пришла. Как я здесь оказалась? Как меня зовут?

Когда в моей голове прозвучал этот вопрос, и я поняла, что никак не могу на него ответить, паника придавила меня обратно к земле: ноги подкосились, и я снова свалилась на ушибленный зад.

— Так, давай по порядку, — проговорила и я вслух, закрывая лицо руками, — Я была… Я… — никаких воспоминаний, ничего. Я будто бы только родилась — не смогла призвать ни одного знания из собственной головы, — Так… Это — платье, я знаю. И это, кажется, дуб, А это — клён. Отлично! А я…

Будто бы что-то крутилось на языке, но я тыкалась в непроницаемую стену. Это должно было быть так просто: сказать, как меня зовут.

— Чёрт!

Раздражённо выдохнула, пытаясь унять головную боль. Не обращать внимание было проблематично. Я снова заставила себя встать. А теперь надо было идти. Просто пойду прямо.

Не представляю, сколько я брела. Ощутила, что живот заурчал. Когда я последний раз ела? Засмеялась. Даже этого я не помнила. Сколько я провалялась в этом лесу? Подняла голову, вглядываясь в сиреневое небо.

— Замечательно, скоро стемнеет…

Когда ночь, такая липкая и всеобъемлющая, опустилась на лес, она поглотила его целиком. Ничто не освещало мне путь. Какое-то время я пыталась пробираться на ощупь, но, ударившись пару раз и ободрав ногу, решила дождаться рассвета. Спиной привалившись к дереву я всё же уснула.

К утру головная боль прекратилась. Мне очень хотелось есть, а ещё помыться или хотя бы умыть лицо. Я побрела дальше, куда глаза глядят, молясь про себя, чтобы я, наконец, вышла к другим людям. Быть может, кто-то меня узнает, и я вернусь домой.

Это наивно, да? А если я из другой деревни, с другой стороны леса? Я пошла наугад, надеюсь, на собственную интуицию. А если я ошиблась? Почему я в этом лесу? Быть может, мне нельзя домой? Боже… Почему я сразу об этом не подумала? Эти мысли сводили меня с ума. Я не знала ничего о своей жизни. Что же мне делать?

Вдруг услышала стук топора вдалеке. Это я совершенно точно знала. Тук-тук-тук. Прибавила шаг, почти сорвалась на бег и выскочила на большую поляну. Дровосек замер с занесённым над бревном топором.

— Ты кто такая?

Ощутила вспышку раздражения. Я сама себе не могла ответить на этот вопрос, почему должна напрягаться ради какого-то незнакомого старика?!

— Я не знаю. Сэр, поверьте, я не понимаю, как оказалось здесь. Я иду уже второй день.

— Мягко стелешь, — усмехнулся он, возвращаясь к своему занятию, — разбойница?

— Я клянусь, нет! Или… Я не знаю, но мне так не кажется, — сама не заметила, как голос мы стал похож на жалобный скулёж, — Прошу, помогите мне.

— Делать мне нечего!

— Хотя бы скажите, где город. Пожалуйста!

Старик хмыкнул и надолго замолчал. Когда он понял, что я не намерена уходить, весело закивал:

— Закончу, пойду в город. Жди, девочка. Провожу.

И я снова принялась ждать. Наблюдая, как он опускает и поднимает топор, немного задремала.

***

— Что нам делать? Что делать? — прошептала я, сильно сжимая свою маленькую чашку. Я старательно делала вид, что всё в порядке, вот и сейчас наслаждалась вечерним чаем на террасе поместья.

Каспар осторожно перехватил посуду и другой рукой сжал мою освободившуюся дрожащую ладонь.

— Ничего не будем делать. Жить дальше. Я думаю, она не выживет. Раз не возвращается уже второй день, значит…

— Не говори так! — я одёрнула руку, будто обожглась.

— Анжелика, легко не будет. Ты должна была испытывать муки совести, когда начала спать со мной. Теперь лучше молись, чтобы Ники сгинула где-то, а ты осталась единственной наследницей.

— Я не хочу этого…

— Конечно, хочешь, дорогая, — он выглядел точно довольный кот. Каспар встал и обошёл меня со спины. Положив свои руки на мои плечи, легонько сжал, — Всё будет именно так, как мы хотели, моя Анжелика. Ну а я совершу главный вклад в нашу будущую семейную жизнь и позабочусь, чтобы она не вернулась.

***

— Девочка? Вставай, мы уходим.

Старик осторожно потрепал меня по плечу, от испуга я тут же подскочила. Первое, что я увидела, было лазурного цвета небо. Высокие кроны деревьев не позволяли солнцу целиком проникнуть в лес, однако золотистые лучи пробивались, мерцая от каждого порыва ветра, что заставлял покачиваться листву.

— Как тебя звать-то?

— Я не помню… — честно призналась, смущенно опуская взгляд. Я чувствовала себя глупо. Ощущала себя опустошенной. Впрочем, именно так оно и было — я была пуста. Без имени, без прошлого и без настоящего.