— К драконам же. И за такого же замуж вышла. Вроде недалеко, но у нас лошадки-то нет, чтоб поехать. Да и куда ехать-то? Адресов не дала, — Густаво шмыгнул носом, ладонью вытирая ещё щеки, — Стыдится нас, простых людей, наверное.

Мне было так искренне жаль этого доброго человека. Поддаваясь внутреннему порыву, я крепко обняла его.

— Она совершает большую ошибку, дедушка Густаво. Я, даже если всё вспомню, даже если уеду домой, всё равно вернусь к тебе и твоей жене. Я обещаю вам!

— Полно тебе, деточка, — он мягко отстранил меня, кивая в сторону домика.

Я заметила молодую девушку, которая только что вышла.

— Такая юная и уже больная! Тьфу!

— Дедушка…

Я вернула своё внимание к девушке. Она показалась мне такой уверенной в себе, такой гордой, а еще и ухоженной. Я даже не знаю, какой эпитет подходил бы больше. Золотого цвета волосы струились по её плечам прямым каскадом. Отсюда мне показалось, что у неё тёмные глаза, но я не была уверена. Небесно-голубого цвета платье сшито было таким образом, что выгодно подчёркивало все достоинства её женственной фигуры.

За девушкой семенил рассеянного вида молодой мужчина. Он держал в одной руке мешочек, в другой — небольшой свиток. Видимо, с рецептом.

— Леди Элиза, это важно! Обязательно передайте своему врачу эту инструкцию. Иначе плод не погибнет, а лишь покалечится.

Мне стало не по себе от того, что я услышала нечто, совсем не предназначенное для чужих ушей.

— Тьфу! — опять начал плеваться Густаво, — Вот же мерзость!

— Тише! — я тут же зашипела на него, как оказалось, точь-в-точь повторяя действия этой особы. У меня было ощущение, что слушать такие разговоры не просто неприлично, но и опасно. И, как только я это осознала, нехорошее предчувствие прямо-таки облепило мою кожу, вызывая волну неприятных мурашек. Краем глаза заметила, как эта леди чуть не кинулась на него, опасно размахивая веером у его лица.

Подождав пока девушка отойдёт к своей повозке, я направилась в сторону домика. Она окликнула на меня, когда я проходила мимо:

— Эй, крестьянка!

Почему-то меня покоробило это обращение. Казалось, ко мне никогда так не обращались. В глубине души я даже оскорбилась, но теперь я, не зная своего истинного я, была вынуждена играть новую роль.

— Госпожа? — я согнула колени, изящно исполняя поклон. Когда неловко подняла глаза, заметила, что она сверлит меня раздраженным взглядом. Однако, прошло меньше секунду прежде, чем она вдруг мне улыбнулась, обнажив ровный ряд зубов.

— Прокатись со мной. Замок тебе покажу.

— Простите, госпожа, но…

— Это не просьба, глупая ты девчонка!

Она даже не дала мне договорить. Прежде, чем я успела что-либо ответить, услышала шаги позади себя. Густаво, подобравшись ближе, неуклюже поклонился этой леди.

— День добрый, госпожа. Внучка моя как раз к лекарю шла. Позволите ей показаться? А мы с вами пока потолкуем.

Он мягко подтолкнул меня в спину в сторону домика. Я подчинилась, отвесив очередной поклон барышне прежде, чем пошла дальше.

О чем он будет с ней говорить? Зачем я ей понадобилась? Она видела нас? Знает, что я услышала? Что она со мной сделает?

Молодой доктор внимательно осмотрел мою шишку, выписал рецепт компресса, промыл рану и обработал какой-то вонючей мазью. Относительно моей, как он назвал, амнезии не сказал ничего нового. Лишь предположил, что воспоминания будут возвращаться постепенно или же все разом. Теперь у меня была надежда, что я всё же когда-нибудь вернусь домой, если он у меня был.

Когда мы закончили, он предложил проводить меня хотя бы немного. Было неловко. К тому же казалось, что он это делал не из дружеской симпатии, а тяги другого характера. Я неуверенно повела плечом, но он все равно поднялся вслед за мной и поспешил распахнуть передо мной входную дверь. Я замерла всего на мгновение.

Сердце пропустило удар, когда набат в голове перестал трезвонить этим тревожным боем.

— Густаво… — хрип вырвался из моей груди, и я рванула вперед, туда, где на земле распластался мой добрый дедушка. Запутываясь ногами в неудобной юбке, я настигла его и взвизгнула. Под ним земля окрасилась в страшный бурый цвет, — Густаво! — я подхватила его голову, укладывая себе на колени.

За спиной услышала такое же сбившееся дыхание молодого врача. Он быстро присел над бедным стариком, нащупывая пульс. Сначала схватил запястье, а я заметила с каким напряжением он смотрит куда-то вдаль. Ощупал шею. И снова я вижу, как меняется выражение его лица.

— Мне жаль, Вера. Ничего.

— Что?! Проверь еще раз! — я схватила по-старчески сморщенную прохладную руку, начала трясти ей перед лицом этого дурацкого доктора, — Проверь же!

— Он мертв, — тяжело вздохнув, мужчина поднялся. И тут же словно бы отскочил.

Я повернулась в ту же сторону. Шумно сглотнула. Из-за окружающей деревню высокой травы мы сразу не заметили, как все ближе к нам подбираются какие-то мужчины. Если бы я что-то и могла понимать, помнить или знать, так это то, что такого вида мужчины опасны.