— Ты не в духе? — пригляделась она ко мне.

— Смотрю на тебя, и моё настроение стремительно улучшается, — усмехнулся я. — Теперь у меня новая сексуальная фантазия. Оказывается, госпоже центуриону идёт не только черно-золотой мундир, но и домашняя пижама.

— Хам, — фыркнула она.

— Раз хам, то позволь подоставать тебя ещё немного. Скажи, Элина… Что это было? — спросил я проникновенно.

— Ты про что? — спросила она с подозрением.

— Я про то, как ты, не проверив комнату, где тебя ждало твоё же оружие, бросилась на демона, чтобы… — сморщился я. — Уж прости, геройствовать! Что за позор, госпожа центурион?!

— А то, что я спасла наши жизни, тебя не волнует?! — ощерилась она.

— Очень волнует. Только я не помню этого момента. Помню, как ты на цепях висела и не могла выбраться. Помню, как меня зачем-то упрашивала погеройствовать, вместо того чтобы спокойно дождаться, когда стражи корпуса прибегут на демонический прорыв. Помню, как Асмодей тебя пинал. Помню, как тащил тебя, когда твой отец прибыл и весь такой жуть какой пафосный выдал: «Папа здесь». Я понимаю, что геройство головного мозга у тебя в крови, но блин! Хотя бы проверить ближайшие комнаты и вооружиться чем-то получше цепи, сделанной на коленке, ты могла!

Щёчки Элины запылали, как задница Асмодея, когда ему дали прикурить.

— Во-первых, — процедила она, — у меня не было времени проверять все комнаты. Я воспользовалась внезапностью, чтобы первой атаковать демона. Во-вторых, твоя цепь справилась отлично, я смогла перебить ему гортань и не дала возможности говорить. В-третьих, ты, как всегда, невыносим!

— Эх, Элина. Ты заставляешь меня быть романтичным и откровенным. Я всего лишь хотел сказать, что в следующий раз не надо так подставляться. Если ты умрёшь, я расстроюсь, а видят боги, в мире не так много вещей, которые способны меня расстроить.

Щёлкнув её самым наглым образом по носу, отчего она удивлённо заморгала, я поспешил на выход. В разговорах с женщинами главное — вовремя уйти, а то и по лицу схлопотать можно.

Марк Савельевич навестил дочь спустя два дня, после того как она легла в больницу. Совсем уж без внимания она не осталась. К ней наведалась мать, близкие родственники и друзья. Охрана бдела, и к больнице в принципе никто чужой не должен был подойти, не то что внутрь попасть. Надёжность этого поставил под сомнение один зарвавшийся парень, который буквально вломился к ней в палату, подавив волю охраны, которые, вообще-то, были обучены противостоять Голосу, но дочь убедила, что карать его не надо и что лучше никаких поспешных решений не принимать.

Наконец, когда кризис миновал, основная работа была проведена и ничего срочного участия легата не требовало, при этом врачи сообщили, что Элина полностью пришла в норму, а значит, способна выдержать обстоятельный разговор, Марк Савельевич отправил в частную клинику, которая принадлежала их роду.

Зайдя в палату, мужчина огляделся, отметив цветы, фрукты и подарки, которыми заставили весь стол в углу.

— Выглядишь куда лучше, — сказал Марк Савельевич.

— Я тоже тебя рада видеть, папа, — последнее слово она сказала с иронией.

— Как отец я тоже рад видеть, что ты жива и здорова, но сейчас я здесь, скорее, как легат. Кхм… — поморщился он.

Взяв стул, мужчина его подвинул и сел рядом с койкой.

— Должен признать, ты была права. Я ошибся. Прости.

— Ты сейчас о чём?

— О парне. Не стоило с ним играть. Ты чуть не погибла.

— Ты читал доклад Зануды? Этот самый парень за словом в карман не лезет и обвинил нас в том, что очень удобно обвинять проклятого бога в своих промахах. Для справки — демонолог даже не знал, кого похитил. Его целью была я.

— Знал или не знал, это не меняет ситуации. Именно в компании Эварницкого ты оставила охрану на улице.

— Что моя ошибка.

— Или следствие его влияния.

— Тогда возникает вопрос, как далеко простирается наша свобода воли.

— В любом случае, — ответил недовольно мужчина, — я снимаю тебя с проекта. Теперь им будут заниматься другие люди.

— С чего бы? — напряглась дочь.

— С того, — придавил её взглядом легат, — что отправлю тебя на стажировку. В Рим. Подучишься, быть может, отправишься в экспедицию.

— Экспедицию?

— Меч… — вздохнул Марк Савельевич. — Я пока не уверен, это не окончательное решение…

— Какая-то странная неуверенность для легата, — уколола Элина. — Что с мечом?

— Мы провели экспертизу.

— И? — нахмурилась Элина, смотря на отца, из которого приходилось выбивать каждое слово.

— Это великий артефакт.

— Прям великий?

— Надо проверить его в настоящем деле, но, по всей видимости, да, великий. С таким артефактом ты легко проявишь себя на границе с инферно.