– У меня есть с собой кое-что, – вдруг произнес Софир. Кдан заинтересованно посмотрел на спутника. На самом деле у него тоже кое-что было. Он позаботился о себе, взяв несколько сушеных бананов, сухари, прахок 39 и камандалу 40 из кокосового ореха с водой. Он рассчитывал, что припасов хватит как раз до Молочного океана. А там им не нужна будет провизия – они смогут пить молоко.

– Сушеные сухофрукты, специи, вяленое мясо бизона. Мы разделим эту пищу на троих, – сказал Софир чуть дрогнувшим голосом, и снова Кдану почудилось в нем нечто наигранное, противоестественное.

– Хорошо, – сухо ответил он, а про себя подумал, что своей едой ни с кем делиться не станет. Его цель превыше всего остального.

– На самом деле у нас только один путь – в центр храма к главному святилищу, – сказал тогда Ваен. Он еще надеялся на Молочный океан. Что ж, Кдан тоже, ибо вера есть якорь для души.

– Думаю, это разумно, – тихо согласился он. В конце концов, а что им еще оставалось делать? Сидеть в этой мрачной галерее и ждать, когда прискачет Яма на буйволе? Лучше уж они сами пойдут ему навстречу.

Ваен подошел к Кдану вплотную и почти робко протянул ему кусок материи.

– Оботри кровь, – хрипло произнес он. – У тебя губа разбита.

Ах да, действительно, только сейчас Кдан ощутил, как сильно саднит нижнюю губу. Это от удара громилы. Не говоря ни слова, он взял протянутый платок и приложил к лицу.

– Прости меня, свинопас, – еще раз покаянно извинился Ваен. – Я не хотел избивать тебя.

– Не называй меня свинопасом.

– Почему?

Кдан пожал плечами.

– Звучит оскорбительно.

– Наверное, это оттого, что я произносил с оскорбительными интонациями. На самом деле я ничего не вижу плохого в скотоводстве. Просто я завидовал, и мне хотелось унизить тебя посильнее. Как глупый иноземец, который не понимает особенностей нашей культуры, я намекал на разницу сословий. Пришельцы обвиняют нас в отсутствии равноправия. Но деление на варны весьма логично и вполне отвечает функциям нашего общества. Брахманы вещают волю Бога, они символично ближе к небу, поэтому выше. Другие выполняют иные, не менее важные задачи, но все же они чуть дальше от небес. И пусть брахманы появились из головы Брахмы 41 , кшатрии из туловища, вайшьи из бедер, а шудры 42 из стоп – каждый из нас играет особую роль и выполняет конкретную задачу. Голова не может ходить без ног, да и ноги никуда не пойдут без головы.

Ваен замолчал, выжидательно глядя на товарища. Он опять удивил: Кдан не мог предположить, чтобы этот тугодум был способен на такую длинную осознанную речь.

– Хорошо, называй меня, как знаешь, – махнул он рукой. В конце концов, какая теперь разница? Пепел уравняет их всех. Причем довольно скоро.

Затем они поплелись по длинному мрачному коридору, следуя карте. Иногда было тихо, но в иной момент над их головами шумно проносилась растревоженная летучая мышь. По стенам иногда проползали ящерицы, пугая путников таинственным шорохом. На гладких камнях виднелись странные черные дыры, залепленные паутиной. Человек, далекий от строительства, удивился бы их назначению. Но Кдан прекрасно знал, что эти отверстия нужны были для обработки камней.

Километровые барельефы на их пути показывали сцены из повседневной жизни людей: кто-то воюет, кто-то трудится на земле, кто-то наблюдает за чарующими танцами небесных дев – апсар. Изображения были покрыты бронзовой краской и загадочно блестели в полумраке вечных лампад. Сплошь украшенный золотом и драгоценными камнями – храм поистине напоминал небесный дворец, хотя это было ложное сравнение. В действительности он являлся могилой, пусть очень красивой, но все же могилой.

Они шли долго, петляя по узким переходам: Кдану стало казаться, что все коридоры одинаковые. Он уже забыл, как выглядело то место, откуда они спустились. Коварный лабиринт постепенно заманивал путников в свои зловещие чертоги, отдающие сандалом, сыростью и гнилыми грибами. Он казался запутаннее тем, что постоянно менял уровни: то им приходилось спускаться, то подниматься. Мрачные восьмирукие скульптуры тянули к незваным гостям свои крючковатые пальцы. В какой-то момент до смерти утомленные паломники остановились передохнуть.

Под предлогом найти отхожее место, Кдан ненадолго отошел от своих спутников и оказался в темноте молитвенной беседки: там он поспешно прикончил бананы. Быстро и незаметно, воровато оглядываясь по сторонам, как дикий зверь, который боится, что его добычу отнимут. Ему не пришло в голову поделиться с друзьями по несчастью, однако, когда он жадно проглотил последний плод, души его коснулась совесть. Юноша вспомнил напутственные слова госпожи Самнанг:

«Когда будешь стремиться к цели, не забывай про тех, кто рядом».

Увы, учителю придется еще не раз разочароваться поступками лучшего ученика. Впрочем, он не поделился с другими вовсе не из-за жадности или особой неприязни. Просто он должен выжить, чтобы помочь матери. А для этого ему надо есть. Высокая цель сделала его жестокосердным, но он не особо об этом размышлял. По крайней мере, не сейчас.

Когда Кдан вернулся к остальным, то заметил их обеспокоенные лица.

– Что-то случилось?

– Софир видел странную тень возле той высокой колонны с изображением дэвов.