Я для бабы своей все дела отложу!

Чтоб в тоске у окна не сидела…

То коня шугану…

То избу подожгу…

Ей нельзя без любимого дела!

Кажется так звучат, но если чего перепутал прошу меня простить. Я простой крестьянский паренек, мог чего и напутать. Так изловила она ту собачонку, загрузила в машину, да и развернулась поехала назад в Ленинград. Ведь нужно ее ветеринару показать! Мало ли… Вдруг обморожение какое или болезни не хорошие, всякое бывает. Говорю наши советские женщины самые гуманные и любящие в мире. Вбегает она значит к доктору и говорит!

— Там у меня в машине бедная собачка…

— Что же вы ее милочка сюда не принесли?

— Понимаете — это почти щеночек. Она запуганная вся, обижена людьми, может ее бросили…

— Понимаю говорит врач, давайте пройдем к вашей машине и посмотрим…

— Только одно доктор, собачка запугана, вся трясется от страха, думаю обижена людьми, пытается кусаться, но в целом она хорошая. Говорит значит Алеся ветеринару по пути к машине…

— Что ж я собак не видел милочка? Все будет хорошо…

— Только вы с ней понежнее, трясет ее от страха, когда пытаюсь гладить скулит от ужаса… Говорю точно злые люди обидели…

Подходят они значит к двери машины. Алеся открывает заднюю дверь, доктор как увидел, так сразу и захлопнул.

— Все так плохо доктор? Спрашивает его хрупкая жена моего друга Николая Паца. Коля — ПРИВЕТ!

Вы даже не догадываетесь, что произошло. Готовы? Наберите воздуха в грудь. На заднем сидении сидит матерый волчара с запуганными глазами срущего котенка! Ветеринар, как его увидел, чуть не поседел. Надо заметить Алеся со своим мужем приехали к нам в город Ленинград из Белорусской ССР, там и не таких волков видали. В лесах порой целые батальоны Вермахта пропадали… Белорусские партизаны не дадут мне соврать.

Вот доктор и удивился. Только представьте «маленькая собачонка» в понимании наших советских женщин, матерый волчара! Которая немного агрессивна и даже слегка пыталась кусаться. Я представляю эту эпичную битву! Эту погоню! Волк вышел на охоту, да сам оказался добычей. Он даже по полю не смог уйти от погони, от хрупкой советской женщины. Пытался отбиться клыками! Куда там! Уйти от любящего сердца и заботливых рук наших женщин невозможно, тоже мне наивный американский паренек в том смысле, что такой же тупой…

Вот и был заграбастан, зацелован и погружен в машину на заднее сидение автомобиля. Вы только представьте, волчара пытается перегрызть горло, а его нежно тискают и целуют. Вот он и заскулил от ужаса. Ибо задумался, а к кому он собственно попал в руки? Потому даже матерый волк покорился своей судьбе. Едет такой, ничего не понимает. Все ориентиры и жизненные ценности привитые мамой-волчицей рухнули.

Представляю, что творилось у него в голове. Сидит и думает, кто я? Где я? Наконец, почему я? Ведь его перепутали с шавкой, мелкой дворняжкой. Самоуважение волка рухнуло ниже плинтуса. Он наверное ехал и рыдал. Представлял, что жизнь его кончена и теперь его пустят на половичок возле двери квартиры.

Бедные! Бедные американцы! Они же тупые! Они такую страну желают победить? Они этот народ хотят победить? НУ ТУПЫЕ!!!

* * *

— Да не верьте ему «девочки», Степан вечно чего-то выдумывает, намучалась я с ним, Алеся она хорошая… Вставила свои 5 копеек моя Анечка.

— Вы можете видеть женщины все ужасы войны, за каких дурошлепов приходиться замуж идти нашим красавицам. Пожаловался я.

— Степан Кузьмич, во время «Голубого Огонька» было объявление о бесплатных протезах от вашего кооператива ветеранам-войны, как можно решить этот вопрос? Задала вопрос одна из женщин.

— Да нет ничего проще, мы же оставляли номер телефона.

— Ну, а напрямую, так сказать «по блату»?

— Мужу надо? Понимающе спросил я…

— Брату, младшему… Зачем-то уточнила женщина.

— У нас блатных нет, все честно раздаем и очередей тоже нет, приходит человек, делают индивидуальный замер и когда работа сделана получает протез. Просто оплачивает кооператив и мы с Анечкой со сталинской премии, потому он ничего и не платит.

— Что совсем-совсем очередей нет?

— Да откуда они возьмутся? Канал сами знаете, хоть и популярный, но мы далеко не на весь Советский Союз вещаем. Мало кто про нас знает, что и обидно, а кооператоры, им только деньги плати, они вам воробья в поле лопатой загоняют до смерти!

— Ой не могу! Воробья в поле! Рассмеялась моя собеседница и ее поддержали подруги по палате и даже моя любимая жена, которая за годы жизни вместе все же некий иммунитет к моим шуточкам приобрела. Уж больно заразительно смеялись «девчонки».

На смех в палату подтянулись медсестры…

— Степан Кузьмич, здравствуйте.

— С Новым Годом вас красавицы! Там вас подарки ждут в сестринской у старшей медсестры.

— Ой и вас с Новым Годом, а нам и подарить совсем нечего.

— Вот уж не правда, можете сделать мне очень дорогой подарок.