Вот и вчера раздался звонок, и знакомый голос из трубки предложил сходить на вечер настольных игр. К кому? К Лёхе, он классный чувак, мы с ним вместе на самбо ходим.

Катя как раз повздорила с мамой, сидеть дома было скучно, поэтому она быстро согласилась. Свежий воздух ноября встретил её влажным холодом с предчувствием скорого снега. Митя ждал её в арке, из которой ветер изо всех сил пытался его выгнать. Увидев знакомую худощавую фигуру, Катя улыбнулась. Надо будет как-нибудь позвать его на чай и покормить блинчиками. Возможно, и мама оттает, глядя на обжору – ценителя её кулинарных способностей.

Они быстро зашагали по улице вместе с ветром, который, судя по всему, не догадывался, что третий может быть лишним. Долго звонили в домофон, пока на том конце наконец-то сняли трубку. Открывшаяся дверь подъезда оставила ветер за порогом и дыхнула на ребят теплом и запахом жареной картошки.

В прихожей было темно, и Катя сразу споткнулась на разбросанную повсюду обувь. Ботинки, туфли, сапоги и даже резиновые сланцы всевозможных цветов и размеров росли горой около порога. Ребята добавили туда свои кроссовки и прошли в комнату. Задёрнутые шторы и приглушённый свет мешали понять её размеры. Голос Митьки она теперь не слышала. Играли в жмурки, что слегка удивило Катю, ожидавшую настольные игры. Кто-то высокий врезался в неё и шустро схватил за плечи.

«Ага, попалась, которая зазналась! – радостно воскликнул счастливый охотник. – Теперь ты водишь!»

Катя лихорадочно соображала, как сбежать из неожиданного плена. Но было уже поздно. Прошли какие-то секунды, и на глаза натянули тёплый клетчатый шарф. Чьи-то руки надели на голову какую-то шуршащую штуку. Катя дотронулась и поняла, что это парик. Ни удивиться, ни возмутиться девушка не успела. Её уже начали раскручивать и хором выкрикивать счёт. На счёт «десять» голова у Кати закружилась, отчего она споткнулась. Упасть не получилось. Помешала мебель. Вокруг скользили мимолётные тени. Воздух не успевал за ними. Раздавались хлопки. Со всех сторон хихикали и улюлюкали. Вот в лицо кто-то громко и фальшиво мяукнул. Катя резко выбросила руки перед собой. Кончики пальцев поймали воздух. Душный и наэлектризованный. Он был сейчас единственным её помощником в этой игре теней. Как назло, поймать никого не удавалось. Разозлившись, она сделала резкий выпад влево. Тени метнулись, оставив досаду в пустых ладонях. Что-то врезалось в бок, и в Катиных закрытых глазах распустился салют. То, что она падает, она не осознала, пока некая сила не прекратила её полёт. Некая сила в виде крепких юношеских рук. Порыв в виде настойчивых и одновременно неловких губ опустился на Катины губы и унёс с собой остатки мыслей и чувство реальности. Это был её первый в жизни поцелуй. Неожиданный, и оттого незабываемый, и самый потрясающий.

Родился 1 декабря 1991 года в небольшом посёлке Хоста между Сочи и Адлером. Сейчас проживает в Краснодаре. В школьное время работал внештатным корреспондентом нескольких городских газет. Сейчас является соавтором учебных пособий «Современная зарубежная литература» и «Американская литература: поэтика и дидактика», а также автором десяти научных статей, опубликованных в разных тематических журналах по литературоведению и текстологии. Художественные работы стал публиковать сравнительно недавно. В 2023 году вышло три рассказа в сборнике «55-словники. Выпуск 8», а летом 2024 г. выпустил авторский поэтический сборник «Мантиссада».

Угрюмый мир отчаянно прекрасен

В звенящем золоте сентябрьских даров,

Когда наш путь туманностью неясен

И в трепете простуженных ветров.

Мы можем наконец остановиться,

Замедлить шаг в аллеях городов –

Позволить хоть на миг себе забыться

Среди больниц, инспекций, кабаков,

Из лоскутов серебряных дождей

Исшить сердцам сверкающие ризы.

Минорный вальс людских календарей

Душе приоткрывает закулисы.

Заблудилась тучка молодая,

Прилегла на крыши городов.

Загрустила, томно засыпая,

В гуле недовольных проводов.

Вспомнит гостья годы кочевые

И заплачет горем проливным.

Тягостно одной в часы ночные –

Громом дышит тучка холостым.

Ниже причитали в думах люди

И ругались лампочки квартир.

Ветер тучку к зореньке разбудит,

Приоденет в мягкий кашемир.

Станет ветер облачко ласкать,

Закружатся вместе в небесах.

Люди перестанут причитать,

Улыбнутся облачку в сердцах.

На солнечном острове новый закон

Скрижалью в сусали природы прописан,

В ракитовых кудрях сидит фараон –

Он станом велик в сиянии сизом.

Базальтовый ветер терзает пологий

Иссушенный берег и берег отлогий,

Коралловым рифом отроги амброзий

В туманах рисуют на карте дороги.

То осень в аллоды вступила свои,

Связав воедино и лето, и зиму.

Кто осень не любит, тому расскажи

О пасмурном небе – о невыразимом.

В прохладе октября я вспоминаю,

Закутавшись в двубортное пальто,

Как молодость моя, уже хромая,

Устало примостилась у метро

И небосвод слезой остановила –