Подбрасываю монету, ловлю и предъявляю… «орла».

— Ты развел меня! — кричит Танька. Но не ругается, не злится, а почему-то продолжает смеяться. — Ладно. Твоя взяла. Я тут подумала, что суп в ресторане стоит бешеных денег.

Но и поездка на катере стоит совсем не мало. Да еще билеты в замок.

Встаем в длинную очередь на катер под названием «Эдмон Дантес». Причём в основном в ней не туристы, а марсельцы, молодежь. Несмотря на середину буднего дня они едут на Фриульские острова на пляж.

От нечего делать начинаю рассматривать молодых француженок. Никакой особой элегантности и женственности не наблюдаю. Почти все пострижены под мальчика, угловатые какие-то. Может, я чего-то не понимаю в современной женской красоте?

Когда согласно расписанию начинается посадка, все стоявшие в очереди люди, как ни странно, размещаются на борту небольшого с виду катера.

Едва отчаливаем, ветер снова начинает развевать Танькины волосы. Похоже, она совершенно не расстроилась, что не попала в ресторан. Улыбается. Невооруженным взглядом видно, что бы ни происходило в этом круизе, она счастлива.

А когда счастлива, особенно красива. Замечаю, как смотрят на нее мужчины. Как исподтишка косятся и откровенно разглядывают с ног до головы молодую привлекательную женщину.

Не мою женщину.

__________________________

* Таня имеет в виду популярную в 2010-х годах телевизионную передачу о путешествиях «Орел и решка»

Татьяна

Дан подает мне руку, когда сходим по шаткому трапу на остров. Боже мой, какой галантный кавалер! Сейчас расплачусь! Подает руку, чтобы отвести меня… в тюрьму!

На самом деле, замок Иф совсем не выглядит устрашающе. А на фоне ярко-голубого чистого неба и вовсе кажется романтичным.

С пристани поднимаемся по извилистой каменной лестнице. В кассе у ее верхней площадки покупаем входные билеты. Дан энергично щелкает фотоаппаратом, снимая с разных ракурсов замок, открывающийся с острова вид на Марсель и меня на фоне этих красот.

— И что мы поймем из буклета на французском языке? — вопрошаю я перед входом в крепость.

Буклет нам дали в кассе музея. А толку?

И тут Дан жестом фокусника достает из кармана джинсов сложенный в несколько раз лист бумаги с распечатанным с двух сторон текстом и, откашлявшись, начинает «экскурсию». Я покатываюсь со смеху. Проходящие мимо туристы смотрят на меня удивленно, с неодобрением, все же здесь бывшее место заточения, место страданий и скорби, а не цирк. Но я не могу остановиться, хохочу до слез. Дан — экскурсовод! Чичероне! Это смешнее любой французской комедии!

Когда немного успокаиваюсь, заходим во внутренний дворик замка. Первое, на что падает взгляд — каменный колодец. Изначально в первой половине 16-го века замок строили как форт для обороны Марселя от атак с моря — так читает Дан по своей мятой бумажке — но он оказался непригоден для обороны. Стены сложили не по правилам, на скорую руку, из непрочного камня. И спроектировали так, что отражать атаки неприятеля попросту неудобно. К счастью, нападению он никогда не подвергался и в конце того же 16-го века стал государственной тюрьмой. Сажали сюда, конечно, не простых воришек, а особо опасных преступников, прежде всего политических, а также отъявленных мерзавцев и злодеев. Сбежать из тюрьмы было практически невозможно. Если бы пленнику и удалось выбраться из каменной камеры, закрытой решётками, добраться до города почти наверняка помешали бы острые скалы и сильное течение.

Камеры расположены на двух уровнях. На нижнем не было окон, света и даже вентиляции. Зимой было холодно, а летом ужасающе душно. В эти камеры попадали бедняки. А вот богатым арестантам предлагали камеры покомфортнее — в верхней части замка. За определённую плату им можно было общаться, прогуливаться по террасе и даже принимать гостей.

Над входом в каждую камеру прикреплена табличка, которая гласит, кто в ней был заточен. Они нам неинтересны, кроме двух: «камера аббата Фариа» и «камера Эдмона Дантеса». Обоих, разумеется, на самом деле не существовало. Но здесь все по Дюма: в темное, как и все камеры нижнего уровня, узилище Дантеса из одиночки аббата Фариа ведет лаз. А еще в глубине камеры на экране телевизора показывают сцену встречи героев из французского фильма про графа Монте-Кристо.

Еще в одной из камер нижнего яруса устроен для туристов аттракцион, приносящий сомнительное удовольствие. Если встать в определенное место у входа, можно увидеть на экране себя «заточённым» в каземате замка Иф.

Поднимаемся на верхний уровень. Туристов, осматривающих тюрьму, и так немного, а на верхнем ярусе мы и вовсе оказываемся одни. Здесь гораздо светлее, камеры просторнее, с каминами. Зарешеченные окна смотрят на море, на Марсель. Двери для удобства осмотра и лучшей освещенности сняты. Лишь одна камера, в которую мы заходим, с тяжелой деревянной дверью, и Дан не брезгует тут же этим воспользоваться. Пока я рассматриваю камин, он плотно притворяет дверь, и я оказываюсь узницей тюремной одиночки. Хватает нескольких секунд, чтобы все мое существо охватил леденящий ужас.

Бешено колочу кулаками в дверь, которую Дан сразу открывает, и обрушиваю удары с той же силой ему на грудь.

— Никогда со мной так не шути!

Он не успевает убрать с лица усмешку, но мгновенно понимает, что мне было по-настоящему жутко.

— Ну, ну, успокойся, не буду, — неубедительно обещает он и… нежно обнимает за плечи.

И как это понимать? «Ты забыл, что у нас развод?», — вертится у меня на языке, но предпочитаю смолчать.

Поднимаемся на смотровую площадку башни, и ощущение только что испытанного страха рассеивается, как дым. С этой высоты вид на Марсель просто потрясающий.