Оказывается, в этом году, начиная прямо с сезона дождей, вошли в моду не только новые отстрочки и пышные рукава у платьев, а еще и эксклюзивная ткань. То есть рисунок с твоего платья нигде и никогда не должен повторятся. И вот почему Цесарская об этом знает, а все остальные девушки — нет?

И что же это получается, все те платья, которые они только что пошили себе и радостные примеряли — не соответствуют сегодняшней моде? Да это же просто катастрофа! До бала в Маг Университете осталось всего десять дней!

Вернувшись после изучения заклинаний в Большом Городском Хранилище, Переслав опять оказался лицом к лицу перед двумя рассерженными магами, абсолютно не понимая причины. За вчерашний рунный круг выволочка уже была. А два раза за одно и тоже не отчитывают.

— Как ты мог! Подобное просто недопустимо! — эмоционально говорил дед.

— Он еще маленький, и не понимает, как важно будущему магу умение правильно и красиво писать! — стоящий рядом с дедом незнакомый маг явно не был боевиком, но трепет отчего то внушал не меньший.

— Да что я сделал? — не понимая вопросил Слав.

— Написал за своего младшего брата домашнее задание! — отчеканил незнакомец.

— Чего? — возмутился подросток. — Ничего я не писал! Я вообще писать не люблю!

— А это кто тогда, по твоему, сделал? — показал ему измятый листок маг.

На листке первые три ряда были исписаны вкривь и вкось корявыми палками и загогулинами. Остальные же ряды просто поражали своей ровностью и красотой.

— Точно не я! — замотал головой Слав. — Да у меня так и не получится.

— Не получится? — пожилой магистр Богочи тут же протянул руку к листку, что то заподозрив: — Дайте-ка, магистр Шторм, я тоже гляну.

Дед, заполучив листок с домашней работой Марка только бросил на него один взгляд и констатировал факт:

— Точно не он! Его бы писанина от писанины вашего ученика так разительно не отличалась.

— И как понять тогда, кто вместо него написал домашнее задание? — задумчиво произнес магистр Шторм. — Как вы считаете, мог ли он додуматься в его возрасте приспособить к этому занятию какого-нибудь писаря?

— Нона! — в один голос сказали двое из рода Богочи.

— Кто такая Нона? — поинтересовался магистр.

— Рианон, моя младшая внучка. — пояснил магистр Богочи.

— У девочки очень красивый почерк. Ей, случайно, не предлагали стать каллиграфом?

— Предлагали, — вздохнул дед.

— Да она уже сдала экзамен на первую ступень — ученика писаря! — похвастался сестрой Слав. — Вот только просто так она бы делать домашнее задание за мелкого не стала…

— Да? — удивился магистр Шторм, — А как стала бы?

— Мне вот тоже интересно, что мелкий мог такого сделать для Рианон, чтобы она согласилась за него сделать домашнюю работу? — загорелся любопытством подросток.

— Скажите, магистр, — начал задумчиво дед, — А не обращался ли к вам ваш ученик в последнее время с просьбой научить его какому-либо новому заклинанию? Или объяснить что-либо такое, о чем мальчики его возраста обычно не задумываются?

— Было такое. — тут же согласился магистр Шторм. — Я еще удивился. Обычно изучив заклинание подъема какой-либо вещи, ученики так и пользуются им, не утруждая себя изучением второго, того, что отвечает за опускание такого предмета. А Марк заинтересовался. И даже выпросил, чтобы я его с ним начал разучивать.

— А что в этом такого? — удивился Слав. — Мы давно уже так с ним играем. В смысле вверх разные предметы поднимаем. Было бы здорово еще и опускать их.

— То, что заклинание подъема предметов относится к простейшим, а опускания — совсем даже нет. Жест там, конечно, простой. А вот фраза длинная и заковыристая, причем часть говорится на выдохе, и часть — на вдохе. Одним словом, не для начинающих оно.

— Тогда точно — оно! — тут же согласился подросток.

— Оно, — как эхом подтвердил дед. — Только теперь интересно: зачем оно понадобилось Ноне?

— Может она сама полетать захотела, — усмехнулся Слав.

— Не получится! — с сарказмом произнес наставник Марка — Для полетов магию воздуха на себя надо накладывать, и совершенно другие заклинания. Эти же пригодны только для наложения на неживые предметы.

Дед с облегчением выдохнул.

— Значит ее ждет великий и ужасный облом! — хихикнул Слав. — Полеты отменяются!

— Очень на это надеюсь, — проговорил магистр Богочи. — Главное, чтобы она не вздумала чего-нибудь с чем-нибудь совмещать. А то ведь досовмещается, не дай боги, и сможет.