Дело Дэнни О'Грейди было направлено на пересмотр. Шеп и Сэнди работали с Чарльзом Родригесом над заключением судебной сделки. Но в любом случае Дэнни ждала долгая дорога. Он убил двух девочек, и даже смягчающее обстоятельство — действие под внешним влиянием — никак не могло изменить этот трагический факт. В каждом из нас должны быть барьеры, заявил этим утром окружной прокурор, границы, преступать которые нельзя. И один из этих барьеров — неприкосновенность человеческой жизни. У Дэнни такой барьер отсутствовал, что не могло быть оставлено без внимания.

В результате стороны пришли к определенному соглашению: Дэнни признает обвинение в убийстве при отягчающих обстоятельствах и взамен получает гарантию, что его дело остается под юрисдикцией ювенального суда. Наказание он будет отбывать в исправительном учреждении для подростков, где может оставаться до достижения двадцати пяти лет. Все это время его официальным опекуном должен оставаться Комитет по делам молодежи штата Орегон. Комитет будет обязан провести новое медико-психологическое обследование и предоставить ресурсы для лечения, а со временем принять решение относительно возможности условно-досрочного освобождения.

Свой дом в Бейкерсвиле Сэнди и Шеп выставили на продажу. Отбывать срок Дэнни, судя по всему, предстояло в учреждении «Хиллкрест» в Салеме, и они намеревались перебраться туда. Шеп проходил собеседование в нескольких охранных компаниях. Многие подозревали, что именно он организовал «автомобильную аварию», в результате чего Дэнни смог сбежать, но прямых доказательств нарушения им закона не нашлось, так что его послужной список остался чистым. Сэнди решила полностью сосредоточиться на детях и присоединилась к движению по реформированию ювенальной юстиции. Формально они по-прежнему были мужем и женой, но когда Рейни навещала их в последний раз, признаков оттепели в их отношениях она не заметила. Судя по всему, они достигли соглашения жить вместе, но порознь. Возможно, им казалось, что так будет лучше для Бекки.

Рейни остановилась на нижней ступеньке, решая, идти ли сразу к машине или воспользоваться чудесной солнечной погодой и прогуляться по городу. От размышлений ее отвлек голос за спиной:

— Привет, Рейни.

Она обернулась и сразу же увидела его. А увидев, машинально улыбнулась и только потом подумала, что улыбаться бы и не стоило. Но было уже поздно.

Куинси стоял у каменной стены — в дорогом костюме и консервативном синем галстуке. В последний раз они виделись две недели назад. Сразу после сцены в лесу он улетел в другой город, где в связи с открывшимися обстоятельствами открывалось новое расследование по делу по расстрелу в школе. С тех пор он так и летал по всей стране, опрашивая подростков и изучая фотографии с мест преступлений.

Теперь Куинси стоял перед ней, и Рейни, едва взглянув на него, поняла, что соскучилась.

— Привет.

— Шеп сказал, что ты здесь.

— Вот уж не думала, что он разговаривает с федеральными агентами.

— Он и не разговаривал.

Куинси кивком указал на свободное место рядом, и Рейни подошла, всячески показывая, что вообще-то делает ему одолжение. От него хорошо пахло. Надо будет как-нибудь спросить, что это за одеколон такой, решила Рейни. Запах и впрямь чертовски неплохой.

— Как дела?

— Это я собирался спросить.

— У Дэнни все не так уж и плохо. Его многие поддерживают. Попустительствовать, конечно, никто не собирается, но этот Ричард Манн, он же Дэйв Дункан, он же Генри Хокинс, перехитрил весь город, включая управление образования. Понятно, что повлиять на проблемного подростка было намного легче.

— А Бекки?

— Ей уже лучше. Как только Сэнди сказала, что Ричард Манн мертв, у девочки груз с плеч свалился. Когда началась стрельба, она побежала искать брата и, к несчастью, увидела его с Манном в компьютерном кабинете, рядом с телом мисс Авалон. Манн пригрозил убить Дэнни, если она кому-то что-то скажет, и убить Бекки, если проговорится Дэнни. Простая стратегия обычно самая эффективная.

— Ну, теперь у него есть прекрасная возможность обсудить все это с дьяволом. — Уголок его рта дрогнул в улыбке. Знакомое выражение… Ему бы еще не быть таким неловким. Ей так хотелось дотронуться до него…

— А ты как? — негромко спросил он.

Рейни пожала плечами. Врать уже не имело смысла. Новая, улучшенная Лоррейн Коннер придерживалась и нового принципа: режь правду, пока больно не станет.

— Бывало и лучше.

— Окружной прокурор намерен выдвинуть обвинения?

— Не знаю. — Она кивнула в сторону здания суда. — Нас с адвокатом приглашали выслушать варианты. Законы в нашем штате — это что-то. Я думала, что раз застрелила Лукаса, когда мне было семнадцать, то дело подпадает под ювенальную юрисдикцию. Оказывается, нет. В Орегоне в расчет принимается возраст, когда дело попало в суд. А это означает до пяти лет. Окружной прокурор говорит, что, учитывая смягчающие обстоятельства, он может согласиться уменьшить срок до года. С отбыванием на месте. Мне лишь надо признать себя виновной в тяжком преступлении. Я… если честно, я такого не ожидала.

Объяснений не требовалось. Куинси уже все понял. Осуждение по статье «Тяжкие уголовные преступления» означало бы, что ей до конца жизни закрыта дорога в правоохранительные органы. Рейни не разрешат даже работать в службах безопасности. Она не сможет носить оружие.

— Сдаваться не собираешься? — спросил он после короткой паузы. — Можно сослаться на ограниченную психологическую дееспособность. Или на то, что ты действовала в состоянии диссоциации, вызванном травмой, убийством твоей матери.