— Ты должна носить свои волосы свободно, — заметила Тесс. — Ты очень красивая.

— Они мне мешают, — агент уже убирала растрепавшиеся локоны.

— Оставь, — равнодушно сказал Джей Ти. — Наша Марион предпочитает стиль под названием «смерть женственности».

— Я предпочитаю, когда мой стиль называют деловым. Принести льда для суставов?

— Как хочешь.

Марион закатила глаза и ушла за льдом.

В комнате повисла неловкая тишина. Тесс не знала, что сказать. Она посмотрела на свои руки — как бы ей хотелось, чтобы у нее тоже были разбиты суставы.

— Я прошу прощения, — неожиданно произнес Джей Ти.

— За что?

— За… за эту драку в баре. Они там случаются довольно часто.

— Ты этого хотел?

— Может быть, — после долгой паузы сказал он.

— А этого плавания, — тихо спросила Тесс, — этого бега трусцой, поднятия тяжестей, стрельбы для тебя недостаточно?

— Да, вот такой я деятельный мальчик.

Тереза посмотрела на него, а потом перевела взгляд на раздвижные двери кухни.

— Джей Ти, почему ты всегда такой злой?

— Кто, я?

— У Марион это тоже присутствует.

— У Марион в жилах лед. Ей так больше нравится.

— А у тебя…

— А у меня — текила. Это была долгая ночь, Тесс. Нам всем надо выспаться.

— Ты действительно думал, что за домом кто-то следит или это была просто отговорка?

— Да, — не задумываясь ответил Диллон, но потом на его лице появилось озабоченное выражение. — Я не знаю. Может быть, Марион и права. Все это абстинентный синдром. Я… я немного не в себе последнее время. — Джей Ти взглянул ей в глаза. — Тесс, если ты попадешь в серьезную передрягу, можешь рассчитывать на Марион. У меня есть талант, но Марион подготовлена гораздо лучше. Там, где я влипну в историю, она вывернется. Запомни это, хорошо? Если коса найдет на камень — обратись к Марион. Она о тебе позаботится.

— Ты ничего не понимаешь, — ответила Тесс. — Когда коса найдет на камень, ты будешь единственным, кто сможет мне помочь, Джей Ти. Ты единственный из известных мне людей, у которого хватит духу выйти против Джима.

Диллон остановил ее дальнейшие рассуждения, приложив свой палец к ее губам. Молча он взял ее за руку и поднял с дивана.

В холле было темно. Помещение выглядело мрачным и бесконечным, как святилище. Женщина замедлила шаги, и десантник последовал ее примеру. Когда они подошли к комнате, Тесс не стала открывать дверь. Она прислонилась к ней и посмотрела Джей Ти в лицо.

— Больно? — спросила она, проведя пальцами по свежей царапине.

— Нет.

Ее пальцы коснулись его подбородка, а потом погладили губы.

— Что ты делаешь, Тесс?

— Ничего, — она дотронулась до его носа, скулы и глаз. Потом ее рука перешла на шею, где она разгладила бугры его напряженных мышц. Затем услышала, как он с хрипом выдохнул.

Ей нравилось дотрагиваться до него. Нравилось чувствовать его кипящую первобытную силу, которую он тщательно сдерживал. Она правильно сделала, что приехала к нему.

Она нашла своего человека.

И она его хотела.

Она так мало знала о том, что такое «желание». И она надеялась, что он сможет ее всему научить. Что он может заворожить и окутать желанием любую женщину.

Тесс наклонилась вперед.

— Не надо, — Джей Ти схватил ее за плечи и опять прислонил к двери. — Не надо.

— Почему?

— Ты ведь не этого хочешь, Тесс.

— Я гораздо сильнее, чем тебе кажется.

— Это да, но может быть, я слабее? — Джей Ти отпустил женщину. — Спокойной ночи.

— Но…

Его взгляд заставил ее замолчать. Этим взглядом он раздел ее. Придвинулся ближе. И еще ближе. Его голова опустилась. Тереза задержала дыхание и приоткрыла губы, приготовившись принять его.

В последний момент он отвернул голову и слегка прикусил мочку ее уха.

— Иди спать, Тесс. И не забудь запереть дверь.

И Джей Ти растворился в темноте.

– ?Mierda! [70] Ты даже не стараешься!

— Боже, какие мы требовательные! — Джей Ти скатился с Розалиты и теперь лежал на спине, глядя на вращающиеся лопасти вентилятора.

— Ты сам на себя не похож, — сказала женщина, приподнимаясь на локте.

— Ты успела кончить дважды, — приподнял бровь Джей Ти, — и тем не менее ты так разозлена, что говоришь на языке гринго [71] ? Розалита, да ты просто антихрист во плоти.

Она не нахмурилась и не надулась. Вместо этого на ее лице появилось обеспокоенное выражение. Такие вещи Джей Ти ненавидел. Великий Боже, да освободит ли кто-нибудь его дом от женщин?