Конечно, однорогий уголовник сумел-таки встать и, пошатываясь, вновь пошёл на меня, но копытца его уже вязли в снегу, кривые ноги путались в хвосте, глазки сошлись на переносице, а кулаки бесцельно молотили воздух.

— Ты… стой, сучара позорная… Я тебя, таких, как ты, на пропеллере вертел… Иди сюда! Сюда иди, ты… этот… убью, короче!

Опустившись на одно колено и собрав остаток сил, я врезал ему прямым в лоб!

— Пе-ту-ша-ра-а-а, ментовская-а-а, — слабым эхом долетело откуда-то из-за заборчика аж на соседней улице. Неслабый перелёт, достойный Книги рекордов Гиннесса. Они всё равно туда всякую фигню пишут, так почему бы не зафиксировать рекорд дальности полёта одного беса с одного удара?

В любом случае следовало убедиться, что с ним и как, недобитков в нашей работе оставлять нельзя. Я пошёл к забору и, подтянувшись, посмотрел. Упс, Фрейд озабоченный…

Попадание оказалось крайне удачным, как одним ударом в лузу американского бильярда. Дверцу чьего-то туалетного домика вышибло напрочь, а проклятия нечистого всё больше прерывались бульканьем и смрадом.

— Не утони, — зачем-то посоветовал я, но вовремя опомнился.

Да боже ты мой, туда ему и дорога! Кто-кто, а я плакать не стану, извиняться тоже.

— Федька от! — со стороны отделения послышался голос отца Пафнутия. — Где тебя черти-то носят? Пойдём-ка уже, домой от пора.

— Иду, — скорее сам себе, чем в ответ на его призыв, буркнул я.

— Да что ж ты там от засмотрелся-то? Догоняй от давай. Или так до отхожего места приспичило? Ну от не у забора же, мы сюда святить пришли, горе-горькое…

Я молча вернулся обратно, аккуратно поставил продырявленное ведро на крылечко и, чуть прихрамывая, припустил вслед за своим наставником. По дороге мне конечно же пришлось рассказать ему всю правду. Счастливый батюшка хохотал до слёз!

Если коротко и по существу, то я напоролся на так называемого бесуса упёртуса. Не в том смысле, что он чего-то у кого-то спёр, просто неконтролируемое упрямство этого подвида рогатой нечисти давно вошло в поговорку. Встречается чаще всего в полицейских обезьянниках, в камерах предварительного заключения, в тюрьмах, на зоне и поселениях.

На деле довольно опасен, поскольку способен заставить любого, самого интеллигентного человека, на минуточку задержанного за неправильный переход улицы, бросаться на сотрудника с кулаками, орать матом, рвать наручники, плевать в лицо прокурору, закатывая самого себя на полный срок. А уже потом той же наглой упёртостью добивая уже в тюрьме.

Победить его трудно, проще пристрелить серебряной пулей. Ну а если случайно утопить в деревенском сортире, так и тоже вполне себе ничего. Он там пригреется и может годами спать, лишь бы не тревожили. Как-то вот так, вполне себе удачно сложилось…

Дома мы выпили чаю, я обработал царапины и места укусов смесью перекиси и святой воды. В двух местах пузырилось и щипало, но это пройдёт, это издержки работы, так сказать, мелкие производственные травмы. Отец Пафнутий вообще советовал не обращать внимания, типа перекрестись святому Пантелеймону, и утром пройдёт. Возможно, но мне с перекисью спокойнее.

Спали после короткой молитвы каждый на своём месте. Ну разве что кроме Гесса, ночью он приполз ко мне греться. Бормотал что-то про страшные сны, «пожалей собаченьку, ты хороший, вот тебе кожаный нос, погладь мой зад, я хр-р-р» и всё такое прочее. Легли спина к спине на моём матрасе, укрывшись тулупом, так теплее.

Ночь прошла спокойно. Фруктовая нигде не шастала, безрогий брюнет к ней в комнатку лезть не пытался, оранжевый бес также вёл себя прилично, не пытаясь сорвать нас на задание после полуночи. Все просто крепко спали. В последнее время такое бывает нечасто, стоит признать.

Утро тоже ничем особенным не отметилось. Батюшка отправился в храм, его внучка с двумя сумками — за продуктами, я выгулял добермана, а Анчутка…

— Тео, мон ами, есть реалити информейшн, — поманил меня он, ставя самовар.

— Весь внимание, — подтвердил я, вовремя сняв с языка «нечисть поганая».

Нет, мы вряд ли станем с ним друзьями, но это не значит, что надо хамить и задирать друг друга на каждом шагу. Брюнет тоже это помнил и соблюдал правила приличия.

— Небольшой арбайт наклёвывается, надо пару бесов в асфальт закатать.

— А я тут при чём?

— Ты ж бесогон.

— А ты бес. Хочешь, чтоб я на тебя против твоих же соплеменников работал, тогда рассказывай всё как есть. Ни торпедой, ни решалой я не служу.

— Ой вей, таки сколько много слов. — Анчутка театрально всплеснул руками, вытер ладони кухонным фартуком и слегка закусил губу. — Короче, брателло, никаких подстав, просто аусвайс у них не в порядке. Весь продакшн на моей бывшей территории, мелкие решили, что, раз я тут на вас батрачу, значит, вмешаться не смогу, ну и отжимают бизнес, сволочи…