— Всё понимаю, всё вижу, только сделать с вами ничего не могу. Нет, заявление не отдам. Я его в рамочку вставлю и на стену повешу. Но вот ещё… кхм…

— Все внимание, — приподнялись мы.

— Как сказать-то, чтоб дураком не выглядеть? Я же тоже голову на плечах имею, книжки разные читал, а «Тайный сыск…» нам ещё в школе милиции рекомендовали. Короче, отец Пафнутий, раз всё вот так наперекосяк выходит, научите и меня, ради аллаха, бесов видеть!

Вот, пожалуй, такого дивного коленкора, как выражается наш батюшка, никто не ожидал. Даже Анчутка высунул любопытный нос из кухни, а доселе мирно дремавший на своём коврике доберман одним пружинистым движением вскочил на ноги.

— Чего ему? — нимало не стесняясь, громко сказал Гесс, добавив на всякий случай — Упс… типа гав-гав?!

Безрогий бес практически в ту же секунду громыхнул пустой кастрюлей об пол, так что все очнулись, переключив внимание в нужную сторону.

— Завтра поговорим от, — решительно перекрестил грудь православный батюшка. — А лучше-то опосля церковных праздников приходи, я-то, поди, посвободнее буду. Это где-то на конец января, добро? Ну там от плюс-минус неделя-то другая, глядишь, по весне обсудим.

Бельдыев всё понял правильно, обиды показывать не стал, подчёркнуто вежливо попрощался со всеми, даже с Гессом, долго глядя в его самые честные-пречестные глаза. Понятно, что заявлению в районе хода не дадут, что никакого дела против нас возбуждено не будет, но и тот факт, что отныне мы находимся на самом остром кончике карандаша в родной полиции, тоже отрицать не стоило.

Реальность имеет ряд весьма специфических черт характера, и более всего она не любит, чтобы её отрицали. Лично я дозрел до осознания этой простейшей истины далеко не сразу. В конце концов, с точки зрения гота принимать мир во всём его многоцветье, таким, каков он есть, уже само по себе преступление и глупость! Поэтому готы имеют лишь две краски, чёрную и красную.

Но если взглянуть на мир глазами философа, то куда проще и логичнее согласиться с реальным порядком вещей, чем пытаться бороться, страдать или менять несовершенство бытия во благо грядущих потомков. «Следующее поколение будет жить при коммунизме!» И вряд ли кто из образованных людей не помнит, чем всё это закончилось. Поэтому увы-с…

Как снайпер, гот, философ и бесогон до кучи я предпочту иную платформу под ногами.

— Проводи от гостя, Федька!

Я проводил сержанта Бельдыева в сени, ещё раз пожал его крепкую ладонь, мы молча посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, чисто по-армейски стукнулись плечами. Теперь он мой брат. Если у него вдруг возникнут проблемы, то они автоматически станут моими, если же меня придётся вытаскивать за воротник, то и он сделает это собственноручно.

Есть вещи, о которых двум мужикам совершенно не обязательно рассуждать долго и вслух. Помните, у Киплинга как было сказано?

Запад есть Запад, Восток есть Восток! Они на своих местах.

С этих мест ни тот ни другой не сдвинет и Божий страх!

Но что стоит Восток или Запад что? Что тысячи всех причин?

Когда здесь станут плечом к плечу двое сильных мужчин!

И клятву друг другу они принесли на травах и на вине,

На солнечном свете, на соли ветров, на лунном прозрачном дне.

Теперь на двоих им небо одно, один дворец или хлев.

Так две ладони смешали кровь и преломили хлеб…

Цитирую не дословно, лучше сами перечитайте. Я к тому, что на нашей земле дружба русского и башкира может быть крепче любой британской стали с вензелем королевы на клинке.

— Да, вот, — вдруг резко обернулся он уже на пороге, сунув руку в карман, — тут специальный факс на имя Фёдора Фролова. Почему-то пришло в отделение.

Я раскрыл незапечатанный конверт, достав из него листок бумаги с традиционно короткими строчками текста. Впрочем, какие там строчки, два слова всего: «Вы восстановлены».

Ох ты ж задница Вольтерова, да можно подумать, кто-то тут ждал иного развития сюжета?! Без всякой ложной скромности можем признать, что именно мы с Гессом являемся одними из лучших (или просто удачливых) бесогонов Системы. Несомненно, у них там есть куча других опытных профессионалов, но это же не значит, что стоит так уж резко и безоглядно отказаться от нашего спевшегося боевого дуэта. Мы боевая единица!

Ну и наверху тоже сидят не законченные идиоты. И пусть даже вниз, на места, спускаются весьма противоречивые приказы, но начальство на то и начальство, чтобы в первую очередь включать голову, а уж в последнюю эмоции. В идеале, конечно.

— Пляши от, паря, — победно расхохотался отец Пафнутий, размахивая листочком факса. — И суток-то не прошло, а уже от и восстановили тебя!

— Я не буду работать без Марты.

— Федька, от не гневи Господа Бога…

— Вернут её, вернусь и я.