Никакого алкоголя, завтра с утра батюшке на службу. Доберман тоже неслабо оторвался со свиными костями, куском трески в две мои ладони, тремя свежими яйцами и большим зелёным яблоком. Он их жутко любит, только дай.

Ночь также прошла без осложнений, тревог и происшествий. Ещё до завтрака я первый заметил оранжевого беса, подкрадывающегося к короткому хвосту развалившегося после утренней прогулки пса. Безрогий красавчик, на миг выглянув из кухни, только присвистнул:

— Да ты популярен, амиго! Опять вести незримый бой, покой нам только снится, их ком цюрюк гнедая кобылица?

— Слушай, ты хоть один иностранный язык полностью знаешь?

— Нет, майн камрад. А зачем?

Действительно, зачем? Он же в эмиграцию никуда не собирается, в очереди за американской грин-картой не стоит, ибо нашему русскому бесу и на исторической родине вполне себе комфортно.

Я быстро собрался (насколько позволяли всё ещё саднящие ребра и локоть), сунул наган в кобуру, налил святой воды в плоскую фляжку, поправил серебряный перстень отца Пафнутия, проверил наличие джокера в кармане и позвал Гесса. Доберман пружинисто вскочил, заметил оранжевого рогатого провокатора, в момент просто затоптав его лапами, словно тлеющий окурок.

Сам переход занимал считаные доли секунды.

В белом коридоре никого не было. Либо мы первые припёрлись, либо в офисе с кем-то работают, либо просто на данный момент ни для кого нет заказов. В любом случае, наверное, стоит сесть и ждать, пока вызовут. Мы с Гессом вежливые и не настырные, вполне можем подождать, как все. Доберман, вздыхая, влез на скамейку, усевшись по-человечески, сгорбил спину и свесил длинные ноги. Жутко неудобно, по-моему…

— Удобно, — ответил он на мой взгляд. — Как думаешь, там Марта или противный Дезмо?

— Если Марты нет, разворачиваемся — и домой.

— Согласен, у Дезмо никогда нет вкусняшек.

— Следующий!

Мы решительно встали. Переглянулись. Дверь отворил я, а нос туда первым сунул мой пёс.

— Заходите, — холодным деловым тоном приветствовала нас рыжая девушка в сине-зелёном бархатном костюме-двойке и белой блузке, словно сошедшая с ренуаровских полотен.

Нет, не тех, где у него толстухи в озере плещутся, а скорее ранний Ренуар, когда он только создавал свой собственный типаж изящной румяной француженки в кафе или с цветами в руках. Хотя признаем, и пышные красотки великого художника всё равно невероятно пластичны и элегантны. Импрессионисты, они вообще любили краски жизни и умели ей радоваться, это вам не Джексон Поллок какой-нибудь.

— Привет, — так же осторожно поздоровались мы. Потому что в прошлый раз у неё тут всё оказалось набито видеокамерами и проявлять истинные чувства друг к другу было чревато.

— Фёдор Фролов и его собака Гесс. — Едва заметным кивком головы Марта подтвердила, что мы ведём себя совершенно правильно. — Добро пожаловать. Учитывая ваши прошлые заслуги и высокий процент положительного решения дел, Система решила дать вам ещё один шанс. Вы полностью восстановлены на работе, ваши банковские счета разблокированы, более того, вам начислены премии за время вынужденного простоя. Однако…

— Я так и знал, что будет подвох, — пожав плечами, сообщил мне доберман. — Нет вкусняшек, не гладит, не любит, жизнь боль!

— Я тебе это и раньше говорил.

— А до меня только сейчас дошло.

— Оба, цыц! — вежливо попросила моя рыжая любовь. — Смотрим в разные стороны. Тео, насвистывай что-нибудь. Гесс, лови!

Пока я послушно начал свистеть «То-ре-адор, сме-ле-е в бой!», из-под стола вылетел ловко пнутый носком синей туфельки пакетик солёных сухариков с сыром. Вот ведь химия же голимая, но все собаки такие погрызушки любят. Мой пёс столь же грациозно поймал пролетающие сухари лапой, а потом зажал под мышкой, так надёжнее. Делиться наверняка не будет, но я и не претендовал.

— Итак, вернёмся к нашим баранам.

— Здесь нет баранов, — на всякий случай завертел головой Гесс, я положил ему руку на холку, успокаивая и ненавязчиво намекая, что как минимум два «барана» всё-таки есть, о них и речь.

Марта тонко улыбнулась, сверилась с ноутбуком и продолжила:

— Задание несложное. Вы отправляетесь в областной театр драмы и комедии в Калуге. Время действия — май месяц, наши дни. Цель — первый помощник режиссёра, усталый, пьющий, подверженный влиянию, не контролирующий себя. Будет не слишком сложно изгнать бесов из одного человека?

— Пока мы его не видели, я воздержусь от гарантий.

— Тео, ты чего? Поехали в театр, побьём всех! А то Шекспира не дал мне кусь, Эдгара По тоже не дал, ты скучный…

Я махнул рукой, да к Фрейду озабоченному, пусть отправляют. Но рыжая красавица вышла из-за стола, улыбнулась мне так, что у меня, похоже, сердце не стучало минуты с полторы, нежно причмокнула губами и объявила:

— И напоследок самая мякотка, меня отправляют вместе с вами-и-и!!! Ребята, я снова работаю в вашей команде как надсмотрщица и контролёр. Норм, да?! Я так счаст-ли-ва-а!!!