Лысина Сократова, разумеется, вот теперь мне было о чём лично поговорить с Мартой, но почему-то я глубоко сомневаюсь, что это её косяки. Скорее кому-то было очень надо, чтобы в определённый момент мы все были собраны в одном конкретном месте, куда будет проще по маковке шандарахнуть компактной штатовской ракетой с радиоуправляемого дрона.

Я подмигнул доберману, и пока седой батюшка седел от грядущих перспектив ещё больше, мы тихо вышли из-за стола. Кобуру с наганом через плечо, фляжку святой воды в задний карман джинсов, а потом сурово сдвинувший жёлтые бровки Гесс прихлопнул тяжёлой лапой по карте джокера. Ушли незаметно, вернёмся, надеюсь, так же тихо. Может, они даже чуточку угомонятся без нас.

В коридоре было полно народу. А когда в одном месте собирается больше десятка бесогонов, то словосочетание «шумная обстановка», право, не уместно. Здесь орали так, что стены вздрагивали:

— Дьявол и преисподняя, господа! Я работаю на Систему подольше многих, почему же решающее сражение Света против Тьмы обречено пройти без моей мушкетёрской шпаги?!

— Непорядок сие, мужики! Не по чину славу делят, но по заслугам награды раздают. Я тоже геройски умереть хочу, что ж, для меня на сию честь начальство-то и не сподобится?

— Посаны, зуб даю, там сговорняк! Там всё без нас решено, посаны! Они рыжулю скинут, гот с собакой за неё впишется, всем кирдык, а фараон Дезмо опять в дамках! Второй зуб даю, посаны-ы!

То, что мы, собственно, стоим рядом и всё слышим, никого, задница Вольтерова, не волновало. Нас видели, нас знали, просто говорить с нами не хотели, раз мы такие эгоисты и не даём им всем помереть героями. Моему псу пришлось очень громко гавкнуть в воспитательных целях, только после этого все, поворчав, быстренько заткнулись, я прокашлялся и взял слово:

— Господа-товарищи-братаны-корефаны! Простите, но так уж сложилось, что знаковая битва будет происходить у нас, а не у вас. Но! Внимание! Лысина Сократова и Декарт мне в печень! Кто непременно хочет поучаствовать, так милости прошу к нам! Архангельская область, село Пияла, Воскресенский храм, двор православного отца Пафнутия, вам каждая собака покажет. Точного времени не знаю, но предполагаю, что сегодняшней ночью после двенадцати. Ждём-с!

Повисла тишина, прерываемая разве что скрипом мозгов и почёсыванием в затылке. Одно дело — орать на миру, какой ты двадцать девятый панфиловец, и рвать тельняшку за подвиги, но совсем другое — идти с одной гранатой на шесть танков. Тут особого наплыва желающих не было. Даже более того, когда из динамиков раздалось: «Следующий!» — нам с Гессом все дружно уступили дорогу, словно волны морские расступились по велению Моисея.

Мы гордо прошествовали к дверям в офис. За компьютерным столом сидела Марта, красивая и обаятельная, как всегда, и улыбчивая, что не так часто. Увы…

То есть я почти точно знаю, что небезразличен ей, а моего пса она вообще гарантированно любит, но тем не менее улыбаться нам при встрече и визжать от счастья ей начальство не позволяет.

— Тео и Гесс, агент Фролов и его собака, норм. Парни, как же я по вас скучала-а!

Марта привстала из-за стола, абсолютно обворожительная в своих искренних эмоциях и искусительно-прекрасная в тонком испанском свитере с ярким узором, широкой свободной юбке почти до середины голени и чёрных туфельках. Очки она сняла, в розовых ушках висели разные серёжки, типа это модно. А на шее висела тонкая серебряная цепь с розовым камнем в ажурной оправе. Надеюсь, это не подарок Дезмо?

— Руководству так понравилась последняя операция у Пикассо! Мы никого не убили, но резко подняли боевой дух сопротивления французского народа. Вы ведь в курсе, что художника хотели арестовать раз сто, а? Но всегда кто-то там свыше за него заступался, и тогда ему предлагали по линии гестапо уголь, дрова, продуктовый паёк офицеров Третьего рейха, а он всегда отказывался — «испанцы не мерзнут!». Это же почти как «чукчи не потеют!». Круто, да?

Я сделал два шага и обнял её за плечи. Рыжая красавица вздрогнула, опустила глаза, но не вырывалась. Гесс, в свою очередь, подошёл, встал рядом, фыркнул, лизнул её руку и потёрся о колено лобастой головою. Марта опомнилась и кинулась выдвигать ящики в поиске вкусняшек. Нашёлся пакетик «Чипсов из печи» и длинный сникерс с арахисом, доберман был абсолютно счастлив:

— Срочно выходи за меня! Я хороший мальчик!

Моя любимая, словно волна, выскользнула из моих рук и обхватила могучую шею любвеобильного добермана.

— Будь я натуральная сучка… ой! Короче, Гесс, дружище, мне нельзя, я люблю Тео.

— Это правда? — У меня запершило в горле.

— Ты о каком из трёх тезисов? — уточнила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Короче, операция «Марта энд Якутянка» утверждена руководством. Всё норм! Не волнуйся! Мне гарантирована полная безопасность, Дезмо отвечает за всё, Система контролирует ситуацию, ок? Вечером с лихвой наваляем им всем!

Я на мгновение прикрыл глаза. Если дело дойдёт до драки, то черноволосая демонесса в алмазах порвёт мою подругу, как волчица кролика. Вряд ли Марта вообще умеет драться, не говоря уж о том, чтобы победить нечисть. Господи, какое «вряд ли»?! Вспомним, как она от обычного-то чёрта по всему Нижнему Новгороду убегала…

— Милая, можно пару личных вопросов?

Гесс поднял на меня недоуменный взгляд, но тем не менее вежливо отошёл в сторонку, сосредоточиваясь на вязнущем в зубах сникерсе. Мы могли говорить с глазу на глаз. Помню, что я хотел спросить её о странной переписке с Дашей Фруктовой, но начал почему-то совсем с другого: