Тем более типа «между нами, парень-то вообще сам от непростой ориентации». Бедный бес, всё ещё не пришедший в себя после «бабьего бунта», счастливо кивал, высунув греческий нос из-под кровати. Участковый понимающе выпил рюмочку на прощанье и ушёл довольный.

Таким образом, только к ночи, часов в одиннадцать, мы наконец-то смогли пару минут переговорить с батюшкой наедине.

— Есть проблемы, отче.

— Ты от про Анчутку-то? Плюнь от, паря, это не проблема. Ну, был грех, пошумели бабы, выпустили от пар — и чего? Завтра поутру от все как одна каяться придут в храм.

— Я не об этом. — Мне пришлось перебить его, сунув руку в нагрудный карман и доставая карту с джокером. — Не хотел вам говорить, да и времени не было, но сегодня дважды появлялся оранжевый бес.

— Эвона как, — задумчиво прогудел в бороду мой наставник. — Стало быть, ищут они тебя. Система, она от никого сама по себе не отпускает.

— Но вы же ушли.

— Я-то ушёл, паря, оттого как неугоден стал! Считай от с почётом да пинком под зад.

— Не знал.

— А зачем оно тебе-то от всё про меня знать? — хмыкнул он и хлопнул ладонью по столу. — Сейчас спать, а завтра поутру давай от собирайся. И собаку возьми, от он уже и уши навострил, пол лапой-то шкребёт. Боится, что ль, что ты тут от его оставишь?

…Ночь пролетела незаметно. Наверное, потому, что мы всё-таки намотались за день и спали без задних ног. На рассвете меня разбудил холодный нос. Мысли о неприступной рыжей красавице в очках вновь постучались в голову.

Надо ли говорить, что после утреннего выгула мы были готовы к выходу буквально за пять — десять минут. Вперёд!

Пёс быстренько догрыз кость, припрятанную им же под ковриком на послезавтра, а я сменил домашние тапки на шнурованные армейские ботинки. Джинсы, свитер, ряса, одеваться теплее смысла не было, всё равно неизвестно, куда отправят и какая там погода.

Отец Пафнутий благословил нас на дорогу, Гесс прижался к моему колену, а я, положив карту на левую ладонь, хлопнул по ней правой.

Переход был мгновенным.

В белом коридоре на лавочке в этот раз вообще никто не сидел. Даже обидно немножечко, поговорить не с кем, руку пожать тоже. Видимо, это как-то отразилось на моём лице, поскольку пёс ободряюще ткнул меня лбом в бок.

— Не грусти. Дать тебе лапку? На!

— Спасибо, друг.

Мне оставалось лишь кивнуть, прекрасно отдавая себе отчёт, что он единственное существо на свете, которое всегда даст лапу помощи. Мир перевернётся, солнце погаснет, планета остановится, но рядом со мной вечно будет его кожаный нос. Я потрепал добермана по загривку.

Раз перед нами никого нет, то, наверное, не стоит и ждать этого скучного голоса с призывом «следующий». Пойдём так. Не выгонят же, надеюсь? Мы пошли.

Разумеется, я собирался предварительно постучать как вежливый человек, но мой пёс просто толкнул дверь крепким задом. Рыжеволосая Марта как раз возилась с заевшей молнией на платье, видимо, бегунок соскочил где-то между…

Короче, белый лифчик и часть полной груди видно было преотличнейше!

— Упс, — сообщил я. Кому, зачем — не знаю, но упс…

— Э-э, мне тоже видно. — Доберман просто счастливо вывалил язык, склонив голову набок.

— Чего уставились, идиоты?! — краснея, словно рождественская зорька, бросила девушка, резко поворачиваясь к нам спиной. — Бесите меня! Молния эта бесит, платье бесит, работа бесит, всё бесит!

— Бесы? У неё бесы? Можно я их кусь?

— Нет. — Мне удалось успешно поймать его за ошейник. — Простите, мы не хотели показаться бесцеремонными. Тысяча извинений. Считайте, что мы ничего не видели. Нам уйти?

— Да-а!

— Гесс, пошли.

— Нет! — столь же резко рявкнула Марта, наконец-то справившись с ниткой, застрявшей в молнии, застегнула платье почти под горло, села на стул и, одарив нас пылающим взглядом, продолжила: — Стоять обоим. Пока я пару раз отсутствовала по служебным надобностям, ваша парочка умудрилась отметиться там, где не надо. Как? Нет, раз вы живы, то всё норм, но правда, мне жутко интересно, как можно было столько напортачить?!

— Мы не специально…

— Молчать! — совершенно командным голосом проорала она, и мы оба, не сговариваясь, вытянулись в струнку.

— Клоуны! Маньяки! Феназепамщики! Я за них перед начальством вписываюсь, а они то бесов не бьют, то бьют, но не тех, то вообще человека убили!

— Он сам виноват…

— Знаю! Но это не меняет сути дела. Зачем вы попёрлись в Польшу на кладбище?

— Минуточку, но нас туда…

— А джокер на что?! Видите, что не ваша тема, не ваш уровень, хлопнули по карте — и домой. Домой, я вам говорю! А вы… мне же…

— Декарт мне в печень, — пробормотал я, видя, как она всхлипывает, опустив лицо в ладони.