Да в любом случае, с какой стороны не посмотри, она должна была помнить этот вызов. Слишком он оказался приметным.

— Мы ездили на вызов от хлебозавода. А потом там произошло нечто странное. Я потерял сознание и очнулся только в больнице, так что никого из парней не видел. Дозвониться до Штайнера вчера тоже не получилось. А сегодня в рассылке указали, что он и Бреннер ушли на больничный.

Теперь на лице Люсии появилась другая эмоция — смесь страха и искреннего сочувствия.

— Потерял сознание? Как такое могло случиться на хлебозаводе? Вы же не на объект, связанный с химикатами, ездили. И не к внешникам за стену.

Я снова вздохнул. Оглядел ближайшие пустые столики. И приняв решение, начал говорить.

— До меня там был какой-то стажёр. Не помню, если честно, его фамилии. А в разделе ручной корректировки я нашёл странную команду, ведущую на внешний ресурс. Как раз собирался его найти, когда…

Я на миг замялся, пытаясь подобрать верные слова. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Люсия считала меня сумасшедшим.

— Когда в зале начали происходить странные вещи. Крики, лязг металла, внезапно падающие люди, которые через долю секунды снова стоят. Голова закружилась, ноги отказали, и я просто свалился. В себя пришёл уже на больничной койке. Там сказали, что всё в порядке. Мол, такую реакцию вызвал электромагнитный импульс и надо лишь немного отдохнуть. Ты что, действительно не заметила, что смена стала меньше на троих работников?

Люсия поджала губы, глядя на меня со смесью смущения и раздражения.

— Вот сейчас, когда ты говоришь, я и правда припоминаю, что с заявками было как-то напряжённо. Часть даже пришлось отдавать в южное крыло, потому что мы не справлялись. Но вот о том, что на хлебозаводе произошёл какой-то инцидент, нам никто ничего не говорил.

Девушка вспоминала вчерашний день небольшими частями. С таким выражением лица, будто ей приходилось пробиваться через колючие заросли, чтобы отыскать в памяти очевидные вещи. Неожиданно она встрепенулась.

— Я же могу прямо сейчас всё проверить.

Ещё не закончив фразы, уткнулась взглядом в воздух перед собой, и я понял, что Люсия развернула интерфейс коммуникатора. В голову пришла неожиданная идея, после которой я тоже развернул виртуальное окно. Присмотрелся к нему, оценивая ситуацию. И испытал некоторое разочарование.

Теория о том, что подключённый к зрительному нерву имплант мог искажать восприятие, на миг показалась правдоподобной. Но тогда возникли бы проблемы и с интерфейсом. Если же ещё немного подумать, при таком раскладе коммуникатор просто бы прекратил работать. Однако я благополучно использовал его с того момента, как покинул больницу.

Свернув окно устройства, я наткнулся на настороженный и удивлённый взгляд Люсии.

— В базе нет никакого вызова на хлебозавод. Отмечено только, что ты покинул рабочее место по состоянию здоровья. И всё.

Нервно прикусив губу, она несколько секунд помолчала, после чего продолжила:

— А ещё там нет записей о выходе на работу Штайнера и Бреннера. Как будто они тут вчера вовсе не появлялись.

Договорив, девушка с ожиданием уставилась на меня, видимо, рассчитывая, что я немедленно выдам какую-то рациональную и всё объясняющую версию. Сам же я испытал лёгкое состояние шока. Если вчерашние записи о выходе на работу удалены, значит…

Вариантов продолжения этих слов было такое множество, что я не смог определиться, какую версию выбрать. Ясно было одно — с техниками что-то глобально не так. Следом в голове сразу же появился ещё один вопрос — если кто-то просто взял и вывел сразу двух работников за пределы уравнения, то почему оставили меня? Или вчерашняя кровь мне не привиделась? Могли они оказаться среди пострадавших на заводе?

Люсия по-прежнему смотрела на меня, ожидая реакции. Так что я отвлёкся от хаотичных мыслей и всё-таки начал говорить:

— У кого есть такой доступ? Кто мог удалить записи о выходе на работу?

Девушка нахмурилась.

— Не уверена… Скорее всего, шеф департамента может такое проделать. Или кто-то выше него, из руководства полиса.

Я кивнул, про себя подумав, что это мог быть и кто-то из Полиса № 1, расположенного далеко отсюда, но имеющего прямую связь с нашими системами. Мои познания в архитектуре глобальной системы управления не были глубокими, но что-то подсказывало — правление «Гелиоса» однозначно располагает приоритетным доступом абсолютно ко всему в нашем городе. Впрочем, вслух я этого говорить не стал. Точно так же, как о своих наблюдениях перед потерей сознания. Не хотелось пугать Люсию ещё сильнее. Она и так выглядела изрядно встревоженной. За последнюю минуту несколько раз оглядывалась по сторонам с видом человека, который боится, что нас прямо сейчас кто-то подслушивает.

Спустя несколько секунд, девушка сама озвучила вопрос.

— Что теперь делать? Нельзя же просто сидеть на месте? Два человека пропали в неизвестном направлении. И кто-то стёр данные об их выходе на работу. Этот странный больничный ещё. Надо обратиться в экстренную службу.

Прежде чем девушка успела развить эту мысль, я отрицательно покачал головой, одновременно начиная говорить:

— Ты же помнишь, что я сказал об инциденте на заводе? Как думаешь, кто с ним разбирался?

Лицо Люсии заметно помрачнело.