По его лицу было видно, что он сомневается и боится. Сигильд и не подозревала, что быть сильной так приятно.

Но нужно было убегать, пока он не пришел в себя.

Подхватив кота, она кивнула:

— То-то же!

Не оглядываясь, она пошла так быстро, как только могла. Прижимая к боку теплое кошачье тельце, Сигильд торопилась скорее отсюда сбежать.

Ну вот, она тут даже дня не пробыла, а уже нажила себе неприятностей. Кем бы ни был этот негодяй, он явно не из простых.

Кот мяукнул и дернулся — Сигильд так крепко его сжала, что бедное животное начало вырываться.

Она отбросила палку и поудобнее перехватила его обеими руками:

— Даже не думай, что сбежишь! Ты теперь мой соучастник. — Она заглянула в кошачью мордочку.

Он оказался невероятно милым. У него были невероятные глаза — не голубые, не зеленые и не серые. Но какого-то непередаваемого цвета, сочетающего в себе все эти оттенки. Они будто сияли изнутри. Длинная шерсть пыльно-серого цвета кое-где была подпалена, а где-то торчала неровными клочьями. Похоже, его жизнь тоже была не простой.

Черный кошачий носик казался кожаным. Сигильд улыбнулась и потерлась носом о его.

— Тебе тоже пришлось тяжело?

Кот забавно засопел, дернулся и попытался отодвинуться.

Сигильд показала ему язык:

— Вот же вредина!

— Вот ты где, дорогая! — Госпожа Хейлин в окружении служанок спешила к Сигильд по покрытой снегом тропинке. — Боги, кто это у тебя?

Сигильд прижала кота, боясь, что его отберут:

— Это кот… Я нашла его… Там… — Она махнула головой и осторожно спросила: — Можно его оставить?

Госпожа Хейлин брезгливо сморщилась:

— Какой-то он ободранный. Но если ты хочешь, то, конечно, можно! — Неожиданно ее лицо прояснилось: — Логайре тоже любит кошек. — Она подбежала к Сигильд и взяла ее под руку: — Все-таки я не ошиблась с выбором.

Сигильд тихонько выдохнула. Кажется, беда миновала.

Но на подходе была еще одна.

— Мой муж уже едет. — Госпожа Хейлин поджала губы. — Он… Как бы это сказать… Не долюбливает ведьм и хотел женить Логайре на племяннице Его Величества. Думаю, он не очень обрадуется моей затее. — Госпожа Хейлин сжала холодные пальцы Сигильд. — Но я постараюсь все уладить. Просто сегодня не попадайся ему на глаза. Я подготовила для тебя отдельные покои. Муж наверняка захочет проведать сына, поэтому будет лучше, если он пока не увидит тебя.

Сигильд тут же быстро закивала. Ей же было лучше.

Госпожа Хейлин довольно улыбнулась:

— Я знала, что ты — понимающая девочка.

Сигильд поселили в небольших покоях в дальнем крыле дома. Она была даже рада этому.

Служанки притащили несколько жаровен и грелок, сменили постельное белье и в молчании удалились. Сигильд осталась в одиночестве.

Хотя, почему в одиночестве? У нее теперь был кот!

Серый красавец принялся расхаживать по покоям с таким видом, как будто все тут принадлежало ему. Сигильд взяла забияку на руки и погладила. Кот попытался вырваться и даже оставил пару царапин на ее руке.

— Паршивец! — Сигильд оттолкнула неблагодарное животное и принялась готовиться ко сну.

Ей ужасно хотелось есть, а еще следовало бы выбраться отсюда и разведать что-нибудь о своем свекре. Но Сигильд решила не лезть на рожон и переждать.

Оставшись в нижнем белье, она быстро юркнула в постель, устроив в ногах грелку, и сгребла зазевавшегося кота в охапку.

Кот протестующе зашипел, но послушно улегся.

— Как же мне тебя назвать? — Она посмотрела в невероятные кошачьи глаза. — Завтра решу. Спокойной ночи, дружочек. — Сигильд потрепала кота за ухо, зевнула и, закрыв глаза, тут же провалилась в сон.

Дружочек? Он что, пес?

Логайре обернулся человеком и потянулся. Второй раз в жизни он лежал в одной кровати с женщиной. И это было… необычно.

Мать снова придумала что-то безумное.

Вчера эта девушка стала его женой. Она провела с ним ночь, беззастенчиво трогала его тело, обещала заботиться о нем, а сегодня даже не навестила больного мужа.

Логайре подпер щеку рукой, внимательно рассматривая свою молодую супругу.

А она хорошенькая. Человеческая внешность никогда его не волновала, но смотреть на нее оказалось очень приятно. У нее была нежная светлая кожа, черные-черные волосы и такие розовые губы, что казались лепестками цветов. А еще две милые ямочки на щеках.