Она тут же взорвалась, полная гнева:

– Ах, отстань ты со своими проповедями. Точь-в-точь мой отец. Смотри не вздумай читать мне мораль сегодня, не то...

– Не то что?

– Вот открою дверцу и выброшусь - немедленно, тут же!

– Да что с тобой творится?

– Со мной то, что отец с утра взялся читать мне мораль, и в результате у меня на голове здоровенная шишка.

Джироламо знал, что отец Анны, строительный рабочий, - очень спокойный и рассудительный человек.

– Отец тебя ударил?
– изумился он.

– Ну нет, выдумал тоже! Если б он рукам волю дал, я б его убила. Я сама себя ушибла.

– Как же это вышло?

– Довели меня его поучения. Говорил без конца, пока я не взвыла, а потом я как стукнусь головой об стенку. Потрогай, какую шишку набила.

Она оттянула руку Джироламо от руля и приложила к своей голове. Под шапкой густых тонких волос он ощутил нежную и хрупкую девичью головку и подивился, как может она извергать такие бури гнева.

– Да ты прямо сумасшедшая.

– Еще немного - и я выбросилась бы из окошка.

– Неужели нельзя себя сдержать? Для этого так немного нужно...

– Слушай, я уже тебе сказала: хватит морали, сегодня не тот день.

– Ладно, ладно, только, пожалуйста, успокойся.

Джироламо замолчал и продолжал вести машину в безмолвии. Теперь они уже выехали за черту населенного пункта и ехали по спокойной загородной дороге среди полей. После долгой паузы Джироламо заговорил о посторонних вещах, желая, чтобы Анна успокоилась и приняла письмо со своей отставкой в более благодушном настроении. Он стал рассказывать о лекциях в университете, о профессорах, товарищах. Затем, все еще стремясь перевести беседу на нейтральную почву, он завел речь о книге, которую читал в последнее время; книга эта лежала в машине на сиденье. Анна, по-видимому, теперь совершенно успокоилась и, когда Джироламо упомянул о книге, спросила, какая это книга. Джироламо, довольный этой неожиданной любознательностью, без лишних слов взял книгу с сиденья и бросил Анне на колени. Это была история Италии, заглавие было написано на обложке большими красными буквами.

Повертев книгу в руках, девушка спросила:

– Что тут есть, в этой книге?

– Как что в ней есть?

– Ну, о чем в ней написано?

– Да разве ты не видишь? Это ясно из заглавия.

Анна ничего не ответила; она смотрела на книгу как бы в нерешительности. Джироламо добавил:

– Великолепная история. Действительно интересная.

– Да о чем?

– Ну, ты просто дурочка! Об Италии же!

Внезапно, со своей обычной дикой и необузданной порывистостью, Анна вскипела:

– Не смей, слышишь, не смей мне так отвечать, я тебе сказала, что сегодня неподходящий день. Вот что я с твоей книгой сделаю, смотри!

Яростным жестом она опустила стекло окна и вышвырнула книгу на дорогу.

Скорее изумленный, чем возмущенный, Джироламо остановил машину.

– Что тебя так разбирает?
– воскликнул он и, не дожидаясь ответа, вышел, чтобы подобрать книгу.

Здесь, совсем близко от дороги, находился небольшой аэродром с несколькими самолетами, сидящими на взлетной дорожке. Небо вновь заволакивалось тучами. Какие-то зеваки, глазевшие на аэродром сквозь щели в заборе, обернулись и с любопытством посмотрели на Джироламо, бежавшего за книгой. Он нагнулся, чтобы поднять ее; в это время самолет, шедший на посадку, с оглушительным рокотом пронесся над его головой, и в тот же момент у него столь же внезапно мелькнула мысль, что поведение Анны чересчур странное и не может не иметь определенной причины. Но какой? Занятый этой мыслью, Джироламо вернулся к машине, бросил книгу на сиденье и снова уселся рядом с девушкой. Но вместо того, чтобы включить мотор, он остался неподвижным, словно обдумывая что-то.

– Ну, что же мы не едем?
– спросила Анна с оттенком раскаяния в голосе.
– Ты на меня разозлился? Нужно стерпеться. Я уж такая: меня либо взять, либо бросить.

"Бросить", - хотелось сказать Джироламо. Но он вовремя сдержался.

– Нет, я не разозлился, - ответил он.
– Но теперь сделай милость, прочти, пожалуйста, это письмо.

Он вынул письмо из кармана и бросил ей на колени.

Девушка посмотрела на письмо, но не взяла его.

– А что в этом письме?

– Прочти. Я написал его именно потому, что предпочитаю не рассказывать тебе его содержания устно.

– Но скажи мне, что там такое?

– Так прочти же.

Анна взяла письмо, вынула из конверта листок и мельком поглядела на него.

– Ладно, - сказала она.
– Я возьму его домой и там прочту на досуге.

Внезапно Джироламо захотелось без проволочек разделаться со всей этой историей.

– Нет, - потребовал он.
– Ты должна прочесть здесь, у меня на глазах; скажи мне, что ты об этом думаешь, - и кончен разговор.

Снова краска гнева бросилась Анне в лицо.

– Я это прочту, где и когда мне вздумается.

Разозлившись в свою очередь, Джироламо хотел было сказать: "Да почему ты не хочешь прочесть? Неграмотная, что ли?" И вдруг он заметил, что Анна держит письмо вверх ногами, так что при всем желании не может его прочесть. Весь его гнев разом пропал: у него мелькнула мысль, что девушка, может быть, и в самом деле не умеет читать.

– Отдай мне письмо, - сказал он мягко.

– Я отдам, - ответила она недоверчиво и нерешительно, - но сначала скажи, что в нем написано.