Весь ее солнечный блеск пропал, и в синих глазах снова появилась ярость.

– Оставьте в покое Уэсли! С этим покончено.

Но он не мог позволить ей так просто отмахнуться от прошлого.

– С этим не будет покончено, пока вы снова не увидитесь с ним. Вам надо объясниться с ним, и тогда, возможно, это действительно закончится.

Его логика победила. Он абсолютно прав. Хорошо, что он напомнил ей. Рано или поздно все равно пришлось бы думать об этом.

– Я не могу пока, - тихо сказала она, избегая его взгляда.
– Я не готова. Мне нужно время.

– Именно поэтому лучше будет, если вы вернетесь ко мне.

Он взглянул на ее опущенную голову и с трудом подавил желание протянуть руку и приподнять ее подбородок. Его охватила паника. Он не может привезти ее в свой дом! Какого черта он это предложил? Он думал о ее безопасности, а сам влип. Она слишком привлекательна. Он прекрасно это понимает и все-таки уговаривает ее остаться с ним.

Это было так на него не похоже, что он не мог понять, что с ним происходит.

– Виновен, несмотря на то что невменяем, - пробормотал он себе под нос.

– Что?

– Ничего.
– Он вцепился в рулевое колесо, чтобы не коснуться ее.
– Ну и каков приговор? Вы едете со мной? Если нет, - добавил он поспешно, - я знаю один маленький дешевый мотель. Я мог бы вас туда отвезти, если хотите.

Он ждал ее ответа с сильно бьющимся сердцем.

Она медленно положила ладонь на его руку.

– Спасибо, Кэм. Я бы хотела поехать с вами.

Как будто что-то оборвалось в его груди. Он понял, что совершил большую ошибку: Эшли не просто погостит у него, Эшли изменит всю его жизнь.

Глава шестая

Вопрос о том, где будет спать Эшли, все время витал между ними.

Эшли приняла ванну, затем вышла во двор и села рядом с Кэмом на скамью в беседке, увитой зеленью. Они молча слушали пение птиц и жужжание насекомых, вдыхали аромат цветов. Эшли почти совершенно успокоилась. Во двор забрела соседская черная кошка и направилась прямо к Кэму, прыгнула к нему на колени и довольно изогнулась, когда его большая рука стала ее гладить. Эшли следила, завороженная его нежностью, ласковостью его голоса. Обычно грубоватый и колючий, он теперь совершенно изменился.

– Почему вы не любите женщин?
– спросила Эшли с неожиданной храбростью.
– Кто разбил ваше сердце?

Он посмотрел на нее, как будто она говорила на давно забытом языке.

– Кто сказал, что я не люблю женщин? Эшли закатила глаза.

– Не надо слов. Это видно. Он снова стал гладить кошку.

– Я ничего не имею против женщин, - резко ответил он.
– Вы ошибаетесь, леди.

– Значит, вы не хотите рассказать мне.

– Рассказать вам что?
– спросил он с притворным удивлением.

– Кто разбил ваше сердце?

Он уставился на нее блестевшими в сумерках глазами. Она испугалась, что снова рассердила его, но, когда она решила извиниться, он тихо сказал:

– Ее звали Элин. И она не разбила мое сердце. Она умерла.

– О!
– Теперь Эшли действительно сожалела о своем вопросе.
– Как ужасно.

– Это было давно.
– Кошка спрыгнула с его коленей, и он смотрел, как она медленно шествует через двор.
– Вы кого любите: кошек или собак?

– Что?
– Эшли пришла в замешательство от неожиданной смены темы. Она думала об Элин и о том, что, очевидно, ее смерть превратила Кэма в отшельника. Безусловно, он прав, что отвлекает ее, она сует нос не в свои дела. Но ей так хочется знать!
– Кошек, я думаю. У меня всегда была кошка, иногда две. А вы?

– Ни собак, ни кошек, - спокойно сказал он.
– Я не люблю брать на себя ответственность за чужую жизнь.

Эшли расхохоталась, подтянула под себя ноги и устроилась поудобнее.

– Какой окольный путь, вместо того чтобы просто сказать: я не люблю домашних животных. Вот что происходит с теми, кто учится на юриста. Вас заставляли практиковаться в таких речах?

Легкая улыбка слегка смягчила его черты.

– Нет. Я думаю, это происходит само собой.

– Интересно, вы так же разговаривали, когда были ребенком?
– И она передразнила его высокопарным тоном: - Миссис Джонс, во-первых, я с прискорбием должен сообщить вам, что ваша просьба о предоставлении моей домашней работы не может быть удовлетворена. Вышеупомянутый документ был уничтожен в результате чрезмерной страсти к жеванию моего четвероногого воспитанника. Кэм не смог сдержать улыбки.

– Хотел бы я быть таким умным в детстве! Но большую часть своих юных дней я провел на пляже, загорая и занимаясь серфингом, или в кино, глядя на жизнь, гораздо более интересную, чем моя.

Ага, подумала Эшли. Еще один ключ к его сдержанности и отчужденности.

– Я сама была любительницей пляжей. Бывали дни, когда я забегала домой, только чтобы принять душ.

– Но вы были богатой девочкой. Да и теперь вам не приходится зарабатывать себе на жизнь.

– Откуда вы знаете?
– Она возмущенно выпрямилась.
– Я дипломированный художник и последние десять лет занимаюсь иллюстрациями к детским книжкам.