— Что ж! Я рад приветствовать вас в стенах Сорочинской академии, чувствуйте себя как дома, — улыбнулся мужчина нам и перевел взгляд на спортсменов. — А вы чего встали? Дорогу забыли, карту начертить?! — рявкнул он так грозно, что даже у меня нога дернулась.

Перед нами стоял Горислав Деянович, директор академии, с которой у нашего института испокон веков сложилась крепкая дружба. Даже в приветственных буклетах Сорочинке был посвящен один маленький абзац. Сюда можно попасть и без связей, родственных или блатных, достаточно родиться с проклятием или заиметь его в течение жизни, и смело паковать чемоданы.

Каждое лето в сети появляется куча объявлений, где обещают проклясть ваше чадо “быстро, эффективно и безболезненно”, чтобы повысить шансы на поступление в подобное место. Здесь продолжали развивать ведические традиции, волхование и зелейную фармацевтику, ведь это настоящий чернокнижный НИИ!

Наша группа завистливо поджала губехи. Покровительствующий бес хоть и проклятие, но открывает совсем другие перспективы. Уж местные специалисты в миру точно будут нарасхват. Мы даже погадать боимся, потому что потом иголку в руках не удержим, а здешним студентам подобное нипочем, и по сути, это был тот же народный институт, только с немного иным уклоном.

Сила духа не имеет окраски, она олицетворяет силу рода и магию окружающего нас мира, где перед бурей всегда затишье, после дождя радуга, после грома молния, а после ночи рассвет. Двойственность мира прочно зиждется в каждом из нас, но если ювелиры на нашем потоке специализируются на обережной магии, здесь студенты смело работают с воинской или тяжелой бытовой, и учатся тут потомки ведунов и ведьм, оборотни и прочие счастливчики, к которым ни одна порча уже не прилипнет. Поговаривают даже, что род Горислава Деяновича берет свои корни от Йоги.

На третьем курсе у нас будет здесь несколько выездных лекций в модуле “Погребального шитья”, где семантика очень уж отличалась от привычной обережной и требовала тесного знакомства с Навью.

Директор повел нас за собой по просторным коридором академии с экскурсией, когда приметил на лицах неподдельный восторг и любопытство.

— Потрясающе…

— Ты на перила глянь, сколько ж им лет, пятьсот?

Мы поднимались по широкой лестнице, спотыкаясь на каждом шагу. Всем вмиг стало плевать и на манеры, и на женихов, потому что даже рамы для картин тут были вырезаны из дерева-громовицы. Благана Перуну молится каждый день, только чтобы одну щепу урвать, ведь дуб пораженный молнией для знахарок дороже золота, а тут из него, наверное, даже парты сделаны!

В коридорах стояла несвойственная учебному заведению тишина. Лекции в разгаре, и на них вряд ли кто-то спать будет. Вылететь из академии можно на раз-два, а дальше только в менеджеры и дорога, ведь с проклятием, да без диплома, прямой путь в шарлатаны, а там и до тюрьмы недалеко. У меня даже на маму работает парочка свах закончивших подобные вузы, ведь приворот снимать дело далеко не белое, иногда такая сильная магия попадается, что и черта просить о помощи приходится.

— Что ж, красавицы, — глянул на часы директор. — Готовность час, свободному перемещению не препятствую, но рекомендую не опаздывать, — строго посмотрел он на активно кивающих нас и указал рукой. — Выход на арену в конце коридора.

Мы благодарно поклонились в могучую спину директора и столпились в кружок. Половина группы сразу предпочла занимать места на арене, чтобы ни дай черт не опоздать и не сыскать себе проклятья, остальные горели желанием изучить здесь каждый угол и вообще матч не смотреть, но разгуливать без сопровождения не рискнули и идею поддержали, а меня последние пятнадцать минут волновал совсем иной вопрос…

— Есть у кого ножницы с собой?

Есения и Ольга зарылись в сумки:

— Зачем тебе?

— У меня есть, на, — протянула мне княжна маленькие маникюрные ножнички.

— Идите, я догоню, — оглянулась я в поиске уборной, и прихрамывая двинулась в противоположную сторону.

Боль в ногах уже отзывалась пульсацией в висках, и никакие обереги не спасали. Когда дома я примеряла кеды брата, совсем не подумала о колготках, которые в пять раз толще, чем домашние носки, а теперь готова была биться головой о стену, только бы Боги ниспослали мне пару лаптей.

Повезло, что на мне три слоя одежды, и дрожь в коленях останется незамеченной, как и замятые пятки. И надо ж было додуматься!

Взгляд зацепился за знакомую картину в золоченой раме. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и замерла. Да чтоб им тут жилось хорошо, хоть стрелки бы нарисовали!

— Чур меня, — шепнула я, когда поняла, что блуждаю по кругу вот уже минут двадцать.

Нужно возвращаться, арена должно быть не маленькая, заныкаюсь на последний ряд и просто сниму это шерстяное подобие колготок, и стрижка ворса не понадобится.

Я вжалась в стену, скинула пуховик и начала осматривать сарафан на предмет красных нитей, которые можно срезать без вреда для здоровья. Уже ловко отпарывая одну из лент на подоле, я не могла сдержать смешков. Самое подходящее местечко для снятия оберегов, ничего не скажешь.