– Я просто хотел сказать, что будь озоновый слой над нашим городом чуть поплотнее, жара была бы менее заметной, – вставая с дивана, я заметил, как лицо сестры искривилось. Это было явным признаком того, что она готова отпустить какую-нибудь колкость. Но, видимо, хорошенько подумав, она решила пощадить меня, и не выдавать очередную глупость. Я был только рад. Я не любил ссориться с сестрой, хотя удержаться от этого было невероятно сложно. Ириша была из тех людей, которые, не обладая великими умственными способностями, старалась компенсировать их своей неугомонностью и постоянными остротами. К сожалению, из всех людей на свете, она оставалась единственной, кто считал эти остроты поистине колкими. Была, конечно, еще Иришкина подруга, но та считала подтрунивая моей сестры едкими лишь из-за страха за собственную жизнь. Поверьте, Иришка не давала слабины своей ближайшей соратнице ни на грамм, и влепить хорошую оплеуху подруге ради профилактики гармоничных и крепких отношений для неё было делом плевым. Но, несмотря на непробиваемую глупость, Иришка училась в университете, и этим летом с успехом перешла на третий курс. В связи с данным достижением она чувствовала невероятную гордость и не упускала возможности отметить, что я всего-навсего “одинадцатиклашка”. Я же в свою очередь старался ей не перечить и не упоминать, что вместо нее на экзамен по философии “пришелестело” двести долларов. В общем, отношения у нас были как в обычной среднестатистической семье, между обычным младшим братом и абсолютно обычной старшей сестренкой.

Я с силой надавил на оконную раму и начал крутить шпингалет. Немного поупрямившись, железка заскрипела, и миллиметр за миллиметром поползла вверх.

– S’il vous plait, – с улыбкой сказал я, открывая окно и впуская мифический свежий ветерок в душную комнату.

– Я не балакаю на вашем иврите, – гордо бросила Ириша и высунулась в окно.

– Это французский.

– Сам дурак, – как всегда удачно сострила сестренка и залилась истеричным смехом.

Уже привыкший к такого рода беседам, я предпочел промолчать. Мне было плевать на Иришины выпады; через два часа я буду уже далеко. Почти два месяца я буду отдыхать от своей ненаглядной сестренки. Отдыхать от города и от этого пекла.

* * *

В “Черной лисе” я подрабатывал второе лето подряд. “Черная лиса” это небольшая база отдыха в шестидесяти километрах от города. Небольшой домик, рассчитанный на 10 постояльцев, баня, сауна, кругом природа и конечно незаменимое в такую жару озеро. Зарабатывал я здесь негусто, но для меня деньги не были краеугольным камнем. Я наслаждался! Наслаждался прогулками по лесу, купанием, беседами с замечательной семейной парой, которая содержала это местечко. Но самое главное я был здесь полезен, и мог помогать людям с комфортом провести отдых.

Автобус остановился у небольшой сине-зеленой вывески с надписью “База отдыха – “Черная лиса”. На обочине меня уже поджидали Анна и Игорь. Их красная “шестерка” была припаркована на отворотке к “Черной лисе”.

– Привет, – я несколько раз махнул рукой.

– Наконец ты приехал, – с деланным облегчением простонала Анна и заключила меня в объятия.

– Привет мать Тереза, – Игорь протянул мне руку. “Мать Тереза” было одним из тех прозвищ, которыми он называл меня. Сестра милосердия, гринписовец, миротворец – как угодно, только не Андрей. В его привычки вообще входило давать людям и животным разные названия. Жену он называл – Огонек, за ее невероятно рыжие волосы, постояльцев базы – расслабуны, а трех свиней, которых они с женой держали ради интереса – вырезка, грудинка, и ливер, а все вместе бифштексы. – Мы без тебя просто горим, – Игорь замахал руками, видимо изображая огонь, – благодаря этой жаре наш “теремок” забит до отказа. Ты только представь себе, все комнаты уже разобраны, и мне даже пришлось отказать нескольким клиентам. Приехали еще не все, а мы уже не справляемся. Короче, – он сложил руки, словно собираясь молиться, – о великодушный, спасай нас.

Я отвесил земной поклон и сообщил что в ближайшие полтора месяца я в полном их распоряжении. Игорь хлопнул меня по плечу и пригласил в экипаж. С первого дня нашей встречи Игорь относился ко мне как к младшему брату или близкому другу, несмотря на разницу в возрасте в двадцать лет. Он не был любителем поболтать, но всегда находил общий язык с любым из своих постояльцев. Он одинаково был интересен и мелкому предпринимателю и простому рабочему; учителю и студенту; художнику и музыканту. У него были ключики к любому человеку, и я не был исключением. С первого взгляда Игорь понял, что нужно, чтобы завоевать мое доверие, став на время моим братом. Принимая во внимание мою ненормальную сестру, вынашивающую темные планы о моем уничтожении (и чем кровавей – тем лучше), он попал в самую точку.

Дорога до “Черной лисы” была не асфальтированной, и это резко снижало скорость и комфорт нашего передвижения. Игорь каждый год заводил разговор о том, что надо бы эту адову колею немножко подправить, но каждый год одинаково заканчивался подсчетом выручки и решением данный вопрос отложить до следующего лета. Если бы не моя сумка и довольно приличное расстояние до базы, я бы предпочел пройтись пешком, и уверен, был бы на месте намного раньше.

– За последнюю неделю нам позвонили двенадцать человек, – задумчиво произнесла Анна следя за прыгающей за окном картинкой, затем повернулась назад и улыбнулась мне, – мы с Игорем даже подумали, что если дело и дальше так пойдет то мы не будем продавать базу.

– Это было бы здорово, – искренне воскликнул я. “Черная лиса” мне очень нравилась, и я ужасно расстроился кода, позвонив мне как-то зимой, Игорь сообщил, что база закрыта и выставлена на продажу. Признаюсь – я даже заплакал. У каждого человека есть место, в котором он может забыть о своей повседневной жизни, отбросить проблемы и быть кем-то другим, кем-то кем он никогда не будет. Для меня такое место – “Черная лиса”. К счастью за зиму не нашлось достойных покупателей и весной двери “Черной лисы” снова открылись.

– Действительно, раньше мы принимали не больше тридцати человек за сезон, а тут двенадцать только за неделю. Знаешь, что мне это напоминает? – Игорь поглядел на меня в зеркало заднего обзора. Я помотал головой. – Мне это напоминает умирающую лису. Перед тем как отойти к праотцам она вдруг становится резвой и на редкость здоровой. Как будто Смерть взяла в этот день выходной, и они вместе с Болезнью отправились в Лас-Вегас приударить за девчонками и опрокинуть пару стаканов с виски. Но это лишь ширма, удерживаемая из последних сил неведомой рукой. А в итоге мгновенная смерть. – Игорь снова взглянул на меня и в его улыбающихся глазах я увидел веру в свои слова. Только чудо могло переубедить его, что базу стоит сохранить. Чуда не произошло.