Что?! – мысленно спросил ее он, будучи недовольным тем, что она вошла, хотя, при этом абсолютно не стесняясь своих действий перед ней.

Ты забыл? – холодно ответила Мадлен.

Сейчас?! Неужели нельзя было что-то придумать?

А, что по–твоему я должна была придумать?

Люциан перевел недовольный взгляд на Бресеиду, которая все еще была без сознания, и покачал головой. Сейчас он хотел лишь одного – развлечься.

Черт…, – он встал со своего места, поправляя рубашку и направляясь к двери. Когда он прошел мимо Мадлен, он заметил, что она не сдвинулась с места, потому остановился сам и посмотрел на нее через плечо, – Ты здесь не останешься…

Мадлен смотрела на Бресеиду со всей ревностью и гневом, сгорая от мыслей. Ведь зайди она чуть позже, то увидела бы то, как это происходит… Как он мог? Да еще и с ней…

– Мадлен, – процедил сквозь зубы Люциан, давая понять, что она начинает его злить. Мадлен лишь закатила глаза и, быстро повернувшись, вышла из комнаты. Люциан последовал за ней.

? ? ?

Бресеида почувствовала, что словно пробуждается от глубокого сна, из цепких рук которого ей сложно вырваться. Она попыталась открыть глаза, но получилось это не с первого раза. А к рукам и ногам чувствительность и вовсе не спешила возвращаться. Люциан стоял к ней спиной и слышал ее мысли, видел образы, понимая, что она очнулась сильно раньше, чем он планировал. Закончив с пуговицами, он недовольно снял с себя рубашку и кинул ее в сторону, а затем повернулся к ней и, расстегивая ремень, начал приближаться к кровати. Медленно открыв глаза, она непроизвольно повернула голову влево и увидела Люциана, который в эту самую секунду ложился к ней на кровать. Мысли молниеносно пронеслись в ее голове, напоминая о том, что было некоторое время назад и, что это был не сон, а самая настоящая реальность. Но, что еще она заметила, так это то, что комната ей не знакома, а, значит, он сделал то, что и обещал – забрал. Бресеида в ужасе наблюдала за его действиями, не понимая, что ей делать. Качая головой из стороны в сторону, с умоляющим видом, она попыталась попросить не трогать ее. Но вдруг поняла, что не может – голоса не было. Вообще. Отчаяние сдавило ей горло, ведь даже, если бы она закричала, никто бы не услышал, кроме нее самой – крик бы раздался лишь в ее голове. Люциан улыбнулся ей, показывая знак тишины.

– Не нужно драматизировать… Тебе понравится, – эти слова вызвали дьявольскую дозу паники в голове Бресеиды. Не понимая, как позвать на помощь, она быстро осмотрелась и перевела испуганный взгляд на Люциана. Он же приблизился максимально близко, властно смотря ей в глаза. Наклонившись над ней, он внимательно слушал ее мысли. Почувствовав, что руки слушаются ее, как и прежде, она со всей силы ударила его по лицу. Но это лишь позабавило Люциана. Он не отвернулся, ему не было больно. Единственное ощущение, которое вызвал этот удар – удовольствие. Бресеида не понимала, почему он никак не среагировал на это, а только улыбнулся еще больше.

Джаред следил за тем, как прибывают Касты, когда услышал, как его мысленно зовет к себе царевич, будучи чем-то сильно встревоженным. Он спешно отдал приказ слуге и направился наверх, понимая, что просто так Дэвид его не позвал бы. При этом герцог чувствовал то, что чувствует он – какая-то странная паника не свойственная вампирам, из-за которой царевич мечется в комнате, как раненный зверь. Никогда прежде такого не было. Пройдя два пролета по широким массивным лестницам, он вдруг резко остановился спиной к длинному темному коридору. Его будто что-то манило туда. Обернувшись, он увидел, что там никого нет. Тьма, поглотившая коридор, была безмолвной. Отбросив мысли, он отвернулся, чтобы подняться на три этажа выше, где были покои Дэвида, но вновь остановился. Его все равно что-то звало. Несколько секунд он вслушивался в свои инстинкты и в итоге, разозлившись на свою мнительность, закатил глаза и сменил траекторию, направившись по темному коридору.

«Я должен проверить…,» – подумал он, быстро идя в сторону спален.

При виде такой близости Люциана, Бресеида сорвалась с места и кинулась к двери, ведь другого выхода не было. Это ее единственный шанс. Но, как и следовало ожидать, он успел схватить ее за руку и бросить на кровать. Она попыталась встать, сопротивляясь, но он силой уложил ее на спину, притягивая к себе.

– Какая же ты непокорная…, – слезы ручьем стекали по ее лицу, ведь она даже не могла закричать, ничего нельзя было сделать. Неизбежность происходящего сводила ее с ума, – Хватит! – гневно сказал он, обхватив оба ее запястья левой рукой и положив их над ее головой. Она все равно пыталась вырваться, изворачиваясь, что есть сил. Ей все равно было как, но она обязана была спастись. Уж лучше умереть, чем достаться ему. Он наклонился к ней, а точнее, почти коснулся губами ее шеи, отчего она оцепенела, – Хочешь или нет – не имеет значения, – сказав это, он скользнул правой рукой по ее ноге.

– Нет! – тихо взвыла хриплым голосом она, пытаясь выскочить из его мерзких объятий и также неожиданно для себя обнаружив, что голос возвращается. Он разозлился, поняв, что заклятие спадает, и резко закрыл ей рот рукой.

– Тихо! – у него заканчивалось терпение. Все шло не так, как он хотел. Бресеида резко качнула головой, пытаясь убрать его руку с лица, но не получилось. Агония начала ее душить, – Если ты сейчас же не успокоишься, я убью тебя! – окончательно рассвирепел он. Тогда она предприняла другую попытку – освободить хотя бы одну руку не смотря на то, что он сдавливал их, причиняя ей боль.

Он не знал, что предпринять, ведь нужно было выбирать между тем, что она может закричать и между ее сопротивлением. Бресеида воспользовалась его отвлеченностью и, почувствовав, что он ослабил хватку, выцепила руку и продолжила уворачиваться, что сильно ее приободрило, хоть она и не имела ни малейшего представления, что делать дальше. В гневе он схватил ее за футболку и разорвал, отчего она вскрикнула, если можно было считать это криком, а затем притянул ее к себе еще ближе.

– Ненавижу! – все еще хрипло сказала она, но уже громче, чем обычно. Он снова взял ее за руки и положил над головой, не давая ей вырваться.