Через некоторое время, когда Солнце решило вздремнуть, а Луна, наоборот, начала пробуждаться пир подошел к концу. Цари пожелали друг другу доброй ночи и отправились каждый в свое крыло. Проходя по дворцу, Семирамида жадно рассматривала убранство, ей было интересно, как живет тот, кто захватил ее разум, абсолютно не замечая, что при этом говорит Нинус.

Араи и Нуарт шли в свои покои, как вдруг он резко взял ее на руки, отчего она ахнула от неожиданности, а потом рассмеялась. Он донес ее до опочивальни и когда за ними закрылись двери, посадил ее на ложе, приклонив перед ней колени.

– Поведай мне, Im Aregak, почему у моего цветка столь печальные глаза? – он улыбнулся ей слегка, и заметил, что она удивилась его вопросу, а точнее, его наблюдательности, ведь она отчаянно старалась не показывать своих мыслей. Нуарт смущенно опустила глаза:

– Они вовсе не печальны, мой Царь, – еле выдавила она из себя, стараясь скрыть свои переживания. Он мягко коснулся ее подбородка и приподнял ее лицо, чтобы она вновь посмотрела ему в глаза. Чувства, что душили ее весь вечер, сдавили ей грудь, не давая полноценно дышать.

– Клянусь Богами, никто и никогда не сможет обратить на себя мой взор и тем более мои чувства, ведь я уже нашел свой нежный цветок в божественном саду, – он рассматривал ее лицо с любовью. От этих слов к ее глазам подступили слезы, а губы задрожали. И будучи не в силах больше сдерживаться, она бросилась к нему в объятия, тихо заливаясь слезами. Он обнял ее нежно в ответ, гладя одной рукой по голове.

– Мой Араи, – еле слышно произнесла она, – Мне так страшно…

– Почему, Любовь моя?

– Не знаю, не могу объяснить, – она покачала головой, – Это соглашение, эта женщина… Словно нет искренности в их действиях, – он вслушивался в ее слова внимательно, анализируя все, что было на пиру, а потом, отстранившись, посмотрел ей в глаза.

– Я понимаю, какие опасения могут быть в твоем сердце, – он вытер слезы с ее лица, – Но ты должна помнить одно – чтобы не уготовила нам наша судьба, мы пройдем ее дороги вместе, – задержав на несколько секунд свой взор на ней, он поцеловал ее в губы.

Спустя некоторое время, успокоив ее окончательно, он смотрел на ее безмятежный сон и пытался понять природу ее страхов. Прежде спокойная Нуарт была охвачена тревогой и это не могло не беспокоить его самого. Так много соглашений было подписано, так много гостей съезжалось к ним каждый раз, но никогда она не говорила про недоверие. Нинус показался ему достаточно открытым и честным и именно поэтому его мучали предположения.

Той ночью он так и не сомкнул глаз.

? ? ?

Ассирийские правители гостили в Урарту еще неделю, а затем отправились обратно преисполненные самых больших надежд, но, к сожалению, у каждого из них они были свои. Армянские Царь и Царица, проводив гостей, вздохнули с облегчением, начав приготовления к празднику весеннего сева.

Дни шли своим чередом, государственные дела решались, а лето потихоньку начинало заявлять о своих правах. И в один из таких дней гонец принес печальную весть из Великой Ассирии. Нинус, Царь Ассирийский, испустил дух. И теперь вместо него остается править его Царица Семирамида. Это известие вновь встревожило души Царской четы, но они постарались отогнать плохие мысли. Соглашение никто не пытался разорвать, а значит можно было не беспокоиться.

Через еще пару недель из Ассирии снова прибыл гонец. Араи велел привести его в сад, размышляя, что может быть причиной повторного визита. Что еще там произошло? Спустя пару минут у цветочной стены появился гонец, который поклонившись, подошел ближе, следуя указанию Араи.

– Что привело тебя сюда? – начал Царь.

– Владыка Урарту, от моей Царицы Семирамиды весть принес я Вам, – он не поднимал глаз на него.

– И что же это за весть?

– Моя Царица просила передать, что…, – он резко остановился и перевел дух, ведь не знал, какую реакцию вызовут его слова, – …Что сгорает от тоски и от того, что не может быть с Вами… Просит смилостивиться и приехать к ней.

– Что за дерзость?! – возмутился Царь. Уж чего-чего, а этого он не ожидал. Как это вообще понимать? Почему она обращается к нему так, словно между ними уже есть малейшая связь?

– Простите, – он склонился, – Я не преследовал цели Вас оскорбить…

– Передай ей, – перебил он его, – Что я не мальчишка, я Царь, у которого есть своя Царица. И я не нуждаюсь в других женщинах, – он махнул рукой, давая понять, что продолжать разговор более не намерен. Гонец скрылся из виду с виноватым видом. А Араи остался один на один со своими мыслями, чувствуя, что все это не к добру и вспоминая те страхи, что озвучила в ту ночь Нуарт.