Будь здорова, Анечка!– аккуратно рука большая, такая знакомая и добрая опустилась на хрупкие плечи женщины, которая жила на этом свете дольше, чем все местные кумушки.

Анна Ванна сразу осунулась, превратившись в меленькую и заулыбалась.

– Пойдем домой, голубушка, холодно к ночи. Собаки, слышишь вдали воют – и звезды высыпали. К новому году мороз завернёт за воротник.

– Ты то все знаешь, пень стоеросовый, – кокетливо прищурилась старушка и засеменила в подъезд.

– А что дети, дети хорошо. К Олюшке меня решили сбагрить. Переживают, видать, что я тут одна…

Рябая соседка, любопытная по природе, прильнула ухом к двери. С кем это ведет такие задушевные беседы старуха? Соседка была глуховата и слеповата- уж восьмой десяток разменяла. Но утром она всем знакомым рассказывала, что накануне покойница (новоприставившаяся раба Божия Анна Иоановна) в квартиру заходила не одна, а с мужчиной!

– И чего, ты меня тут одного оставить решила?

– А куда я без тебя, с дуру ты рехнулся, .что ли. Кто тебе утром чай заварит, кто пирог испечет, кто тебе тапки теплые нагреет на батарее? Нет уж, я тут останусь. Тут наш дом. Тут наше место. Про Тулу я конечно пообещала ребятам,. пусть они выдохнут, новый год справят. А потом… потом и видно будет. Что-нибудь придумаем, косатик.

У замершего окна взглядывать в снежную пургу стояла фигура сухонькой бабулечки, с чашкой чая в руках. Пар поднимался вверх, и уходил назад. А там, чуть поодаль, темнел силуэт, который стоял будто бы страж Анны Ванны, положив ей руку на плечо.

Аня, я тебя люблю. АНЯ-Я-ТЕБЯ-ЛЮБЛЮ! А-Н-Я-Я-Т-Е-Б-Я-Л-Ю-Б-Л-Ю!!!!!

ПУЛКОВО НЕ ПРИНИМАЕТ

В Эрарте мы бывали часто. И каждый раз я могла часами разглядывать картину Дмитрия Шорина «Пулково не принимает». Мне казалось, когда я на нее долго смотрела, что будто бы это я там изображена. Полуобнаженная девушка, запрокинув руки лежит и будто бы ждет чего-то. Она опаздывает на свой рейс? Или она ждет, чтобы прилетел кто-то важный. Самый важный. И на девушку и зрителя словно истребитель несется самолет. Машина блестит холодным металлом и словно пуля, пронзает девушкины мечты и радость.

Был слякотный март и я заболела. Так, с температурой я и ехала прочь от центра в сторону аэропорта. Самолет должен был быть по расписанию и времени был еще вагон. Но я решила уехать пораньше. Потому что что мне было делать в пустой квартире, которая молчаливо будет напоминать мне, что как только я заберу свой чемодан, обо мне забудут?

Я смотрела в окно и слушала вполуха радио. Таксист-женщина молча ведет свой самолёт, лавируя в потоке машин. Хорошо, что не лезет в душу. Ведь если мне начали бы задавать вопросы, то я бы расплакалась.

Как дела? – кратко как только можно пишет он. Кратко и обезличенно. Как дела можно написать боссу, тренеру, соседу. Любому можно так написать. Если вы хотите дать понять, что ВСЕ В ПРОШЛОМ то напишите, как дела. Вежливо и ни о чем. Что мне ответить? Паршиво. Гнусно. Невыносимо. Я улыбаюсь и пишу что все хорошо, и что уже скучаю. Это уже разговор бывших любовников, ясно понятно. Была-небыла, тут же одергиваю я себя. Это просто разлука и будут еще встречи. И он ко мне приедет. И я прилечу. Прилетала же миллион тыщ раз.

Неслась через часовые пояса, через сопротивление ветра, нарушая скоростной режим и миллионы доводов, что не нужно бегать за ним. Что нужно иначе. Сразу иначе. Но скажите пожалуйста мне…Вы бы стали отказываться от самой большой любви на свете, даже когда это просто влюбленность и даже когда она не взаимная?

Я просто пропустила момент, когда стала навязчива. Когда стало меня слишком много и он это не вынес. Он одиночка и я одиночка. Но между нами пропасть. Ему было всегда хорошо с собой, ему был никто не нужен. А я лишь всегда делала вид, что мне хорошо с собой. В тайне, надеясь, всегда надеясь, что встречу ТОГО САМОГО. И конечно же, каждый раз встреча заканчивалась слезами и наедеными килограммами в халате с грустными сериальчиками.

Все, такого больше не будет! Не повторю стандартный сценарий, я поправляю локон волос и шмыгаю носом. В этот момент по радио раздается наша с ним песня. Она вообще не должна звучать по радио, это очень редкая песня. Но она играет и я начинаю плакать. Молча, утопая в слезах и печали.

– Если и убиваться, то по делу – очень спокойно комментирует происходящее таксист. Он тебя почему не провожает?

– Потому что на работу поехал, – шмыгаю я носом. Сама говорю и сама не верю. Неужели нельзя было пораньше уйти с работы. И отвезти меня самому?