Маркус не представляет, как ему повезло, что Адриана выжила. Ведь я всегда держу свое слово. И буду держать впредь. И я должен проследить за тем, чтобы он выбирал правильные испытания, которые не подвергают жизнь участниц риску.

Отныне все, что я делаю, будет направлено на то, чтобы усмирить кровожадность короля и сделать так, чтобы моя Адриана не подвергалась опасности. Сейчас только это важно и только об этом нужно думать. И я сделаю все, что угодно.

Стоит мне произнести ее имя про себя , я чувствую, как зверская боль в ноге начинает как будто утихать. Или мне это кажется? А есть ли разница, если сердце начинает биться быстрее, а жизнь вновь расцветает красками, лишь стоит только подумать о ней?

Нет, Маркус. Даже если мне лично придется отправить тебя в ад, я не стану больше сидеть сложа руки и смотреть на то, как ты пытаешься отобрать у меня единственное ценное, что осталось у меня в жизни...

В голове мелькает мысль о моих дочерях, но я откладываю ее в сторону. Разумеется, они важны. Разумеется, они моя кровь и я сделаю все ради их счастья. Но им нужна мать, а мне нужен наследник, который продолжит мой род. И только Адриана подходит для этого. И именно поэтому сейчас важна только она.

Я сейчас же найду короля и не отойду от него ни на шаг, я буду знать о каждом его действии, о каждой идиотской мысли, что придет ему в голову еще до того, как он произнесет ее.

Тяжелый кашель останавливает меня на ходу, так что мне приходится потратить драгоценную минуту на то, чтобы откашляться. Кто-то из слуг подает мне платок и я почти не обращаю внимания на кровь, оставшуюся на нем.

Пустяки, всего лишь небольшое недомогание.

— Лучше бы тебе помириться с королём, — говорит Ридли. От меня не ускользает его гримаса, когда он видит меня этим утром, но он тут же берёт себя в руки и надевает привычную маску жизнелюбия. Маску, или это он и вправду всегда такой? Сколько лет знаю его, никогда не мог понять, прикидывается Ридли или действительно любит эту жизнь и все её проявления, как козлик на весеннем лугу, щиплющий свежий клевер.

— Ты не чувствуешь, как смерть стоит за твоим плечом? — спрашиваю я, чувствуя, что мне хочется испортить ему настроение.

Смертный, конечно, должен испытывать особый страх перед смертью. Драконы тоже смертны, но общеизвестно, что совсем не так, как люди. Умирая, человек продолжает жить в своём драконе, который навечно улетает в северные земли, откуда никогда не возвращается. Человек же, не имеющий дракона, всего лишь маленькая вспышка, ярко вспыхивает, горит одно мгновение и затухает навечно, не оставляя ничего, кроме воспоминания и крови в своих потомках.

— Я смотрю, ты сегодня мрачнее, чем обычно, дружище, — не обращает он внимания на мои слова.

— Я бросил пить обезболивающее зелье, — говорю я. — Чувство такое, словно мои кости дробят молотами на кузнице.

— Я начинаю всерьёз беспокоиться о твоём здоровье.

— Беспокойся о своём, друг мой, — говорю я и хлопаю его по плечу. — Со мной всё будет в порядке. Нужно только закончить этот проклятый отбор.

— Король только входит во вкус.

— Я как раз иду к нему. И ты прав, нужно загладить вчерашний инцидент. Иначе останется нехороший осадок. С Маркусом нужно дружить, а не враждовать, ведь он наш король, не так ли? А короля не выбирают.

— Всё верно.

Ридли даже немного приоткрывает рот, видя, что я опережаю его собственные мысли, которые он, кажется, как раз хотел мне высказать.

— Не переживай, я понимаю, как тебя всё это заботит, и вообще. Я хотел поблагодарить тебя за твои хлопоты. Ты настоящий друг. Как бы скверно я себя ни вёл, ты всегда находишь для меня доброе слово и капельку любви в своей просторной душе.

Ридли прищуривается.

— Что-то необычные для тебя речи. Либо ты что-то задумал, либо у тебя, наконец, начинает проклёвываться совесть. И то, и другое, скажу честно, меня пугает.

— Пойдём, пугаться нечего.

Я увлекаю Ридли за собой, и мы вместе входим в зал, где расположился король. Кажется, у него теперь идёт третий завтрак. Всё время ест. Сколько же влезает в его бездонную глотку? Была бы его воля, он бы, наверное, сожрал всех нас и не поперхнулся.

— А вот и наш хозяин, — рокочет Маркус II, — какая радость видеть тебя, князь!

Кажется, сегодня здоровяк в прекрасном расположении духа. Это хорошо. Это мне на руку. Нужно помнить о том, чтобы постараться изо всех сил и стать его другом.